Ужин в уютном ресторанчике обещал быть спокойным. Три подруги – медсестра Аня, дизайнер Лена и учительница Катя – наконец-то вырвались из круговорота дел. Они только заказали вино, как Аня застыла с вилкой в воздухе, уставившись куда-то позади Лены.
– Что ты там видишь? – обернулась Лена. – Официант с десертом?
– Хуже, – прошептала Аня, бледнея. – Призрак прошлого. Идет сюда.
Мимо их стола, неся тарелку с ростбифом как щит, уверенно шел мужчина. Он остановился, уставился на Аню с трагическим выражением лица, глубоко вздохнул и произнес:
– Здравствуй, Анечка. Я всегда знал, что однажды мы встретимся. Судьба.
Аня, уставшая после ночной смены, выглядела не как объект неземной страсти, а как человек, мечтающий только о сне.
– Привет, Сергей, – выдавила она. – Сколько мы не виделись? Э-э-э… лет пять, кажется?
– Шесть лет и четыре месяца, – поправил он с укором. – Но кто считает? Я до сих пор помню, как ты готовила тот самый суп с фрикадельками. Больше никто так не умеет.
Он многозначительно посмотрел на ее пустую тарелку, вздохнул еще раз и поплыл к своему столику, оставив после себя шлейф невысказанных упреков и аромата дешевого одеколона.
Лена и Катя перевели дух.
– И что это было? – выдохнула Катя. – Вы вчера расстались? Он вел себя так, будто застал тебя здесь с любовником.
– Мы расстались, когда «Игра престолов» еще не кончилась! – развела руками Аня. – Он тогда сказал, что я слишком «рациональна» и убиваю в нем художника. А теперь выясняется, что он восемь лет хранит в сердце рецепт моих фрикаделек! Это не любовь, это кулинарный фетиш.
Подруги фыркнули, и в бокалах заискрилось вино.
– О, это классика! – воскликнула Лена. – У меня был такой, Вадим. Нашел меня через пять лет, написал: «До сих пор скучаю по твоим котлетам». Я ему: «Рецепт скинуть?» А он: «Нет, я скучаю по тем временам, когда ты их готовила для меня». Я чуть не подавилась. Он, между прочим, сейчас женат! Представляешь, сидит вечером с женой, смотрит телевизор и вздыхает: «А вот моя бывшая… у нее котлеты были… воздушные». Он, кстати, так и не теряет надежды. Написал недавно в личку: «Вот, смотрю твой профиль… Ты все еще коротко стрижешься. Это из-за меня? Потому что я сказал, что тебе так идет?»
– Счастливица, – хмыкнула Катя. – А мой бывший, Костя, позвонил мне в прошлом месяце в два часа ночи. Поднимаю трубку, слышу – шум ветра. Думаю, несчастный случай! Кричу: «Костя! Ты где? Что случилось?» А он мрачным таким голосом: «Я на нашей скамейке. Сижу. Вспоминаю». Я ему: «У нас было три скамейки, и все в разных районах! И на дворе январь! Ты с ума сошел?» Оказалось, он поругался с новой девушкой и решил «вернуться к истокам», чтобы ее позлить. Сказала, что если еще раз позвонит, пришлю его старые носки, которые у меня остались. Он тут же протрезвел.
– А мой последний, – подхватила Аня, с опаской поглядывая на столик Сергея, – однажды написал мне: «Вижу тебя во сне. Ты всегда в белом халате». Я ему: «Слава, я и наяву в нем почти всегда, я же медсестра!» А он: «Нет, это символ! Ты – мой ангел-хранитель, которого я потерял!» Бедняга. Обиделся. Когда я предложила ему записаться на прием к психотерапевту (по блату, через подругу). Сказал, что я «топчу его святые чувства».
– Так и представляю эту картину, – захихикала Лена. – «Доктор, у меня проблема. Я пять лет назад расстался с девушкой, а она до сих пор не звонит! Это же ненормально!»
– А знаете, девочки, в чем главный секрет? – Катя таинственно понизила голос. – Они не нас помнят. Они помнят то чувство, когда мир вертелся вокруг них. Мы были главными зрителями в их личном театре. Теперь зрители разбежались, а спектакль-то идет! Им обидно.
– Точно! – всплеснула руками Аня. – Мой любитель фрикаделек сейчас сидит и смотрит на меня не как на живого человека, а как на портрет в галерее своего эго. Под рамочкой: «Анна. 2016. Готовила суп. Была влюблена. Утрачена».
– Надо было ему сказать, что твой суп с тех пор сильно испортился, – предложила Лена. –
Девушки смеялись так громко, что официант принес им десерт в подарок, «чтобы улучшить настроение». Аня украдкой глянула на бывшего. Он сидел один, грустно ковыряя вилкой тот самый ростбиф, и время от времени бросал на нее взгляд, полный надежды и укора.
– Знаете, что? – сказала Аня, отодвигая тарелку с тирамису. – Я, кажется, поняла. Эти внезапные «здравствуй, это я» – это не попытка вернуть нас. Это проверка: «А ты все еще помнишь, какой я был замечательный?»
– Ну и пусть проверяют, – с аппетитом откусила кусок торта Катя. – Главное, чтобы мы с вами помнили, что мы здесь и сейчас, и у нас есть тирамису, отличное вино и подруги, которые не станут вспоминать, какие котлеты ты жарила в 2015-м.
– За нас! – подняла бокал Лена. – За тех, кто не звонит бывшим в два часа ночи, не тоскует по фрикаделькам и знает, что лучшие отношения – это те, что не заставляют тебя мерзнуть на скамейке в январе.
И под звон бокалов девушки весело рассмеялись.
