— Слушай, может, хватит уже на шее у меня сидеть? — бросил Олег, едва переступив порог. — Целый день работаю как проклятый, а ты что? Опять в телефоне зависла?
Вера замерла с тряпкой в руках. Только что протирала пыль, пока Даша спала. Успела, наконец, хоть это сделать.
— Я полы мыла, обед готовила. Даша только час назад уснула, — тихо ответила она.
— Ага, час назад. И за этот час что, руки отсохли? — Олег скинул ботинки прямо на чистый коридор. — Вынеси мусор хотя бы. Или это тоже непосильная задача для декретницы?
Вера сглотнула комок в горле. Не хотела скандала при ребёнке. Даша и так стала нервной, реагировала на каждый повышенный голос. Взяла пакет с мусором и молча вышла.
Возвращаясь, вспомнила, как три года назад Олег нёс её на руках через этот самый порог. Смеялся, целовал, обещал носить на руках всю жизнь. А теперь вот так: мусорное ведро — вот и весь романтизм.
«Когда всё изменилось?» — думала Вера, автоматически раскладывая тарелки на стол.
Вспомнила. Началось после рождения Даши. Не сразу, постепенно. Олег получил повышение в торговой компании, стал задерживаться на работе, приходить раздражённым. А она погрузилась в мир памперсов, бессонных ночей и детского плача.
— Опять гречка с котлетами? — поморщился муж, заглядывая в кастрюлю. — У тебя фантазии вообще нет. Целый день дома, могла бы что-то интересное приготовить.
— Олег, Даша висит на мне постоянно. Я еду только успеваю…
— Не ври. У моей матери трое детей было, и она всё успевала. Без стиралок автоматических, без блендеров. А ты одну не можешь нормально…
— Может, позовём тогда твою мать, пусть покажет, как надо? — не выдержала Вера.
Олег посмотрел на неё с удивлением. Жена обычно молчала, проглатывала обиды. Что-то новенькое.
— Давай без истерик. И вообще, я хотел в тишине поесть. Почему ребёнок орёт?
— У неё зубы режутся.
— Ну так сделай что-нибудь! Я после работы хоть отдохнуть не могу! — Олег демонстративно встал из-за стола. — Пойду к себе. Позовёшь, когда она успокоится.
Вера взяла плачущую Дашу на руки, прижала к себе. Девочка уткнулась мокрым личиком ей в плечо, всхлипывая. Мать и дочь — две одинокие в этой квартире, где хозяином был третий человек.
Позвонила матери. Может, поддержит, поймёт.
— Мам, я больше не могу. Олег постоянно недоволен, придирается к каждой мелочи…
— Вера, не выдумывай. Мужчина работает, устаёт, имеет право. А ты дома сидишь, он вас содержит. Научись ценить, что у тебя есть.
— Я не сижу, мама! Я с ребёнком занимаюсь круглосуточно!
— Все через это прошли. Я вот одна троих подняла, когда отец ваш запил. И ничего, не ныла.
— Значит, мне просто терпеть?
— А что ещё? Будешь скандалы устраивать — разведёт и новую найдёт. С ребёнком на руках кто тебя возьмёт?
Вера положила трубку. Села на кровать, уставившись в одну точку. Даша мирно посапывала рядом, наконец уснув. Трёхлетняя девочка, которая не просила появиться на свет, не просила вот этого — напряжения, ссор, недовольства отца.
«Я хорошая мать. Я стараюсь изо всех сил», — повторяла Вера про себя, но слова не грели.
Через полгода Даша пошла в садик. Вера нашла работу — диспетчером в логистической компании. График сменный, двенадцать часов, но зарплата приличная. Олег одобрил.
— Нормально. Наконец-то хоть какую-то пользу будешь приносить.
Первые недели давались тяжело. Вера выходила из смены как выжатый лимон, но дома никто не спрашивал, как она. Зато Олег охотно перечислял, чем недоволен.
— Ты же знаешь, что я в шесть дома. Почему ужин не готов?
— Я же только пришла. Смена была с восьми утра.
— И что? Не могла заранее что-то оставить? Или тебе теперь вообще на семью плевать?
Однажды Вера вернулась после особенно тяжёлой смены. Ноги гудели, голова раскалывалась. Открыла дверь ключами — Олег должен был забрать Дашу из садика. В квартире был бардак: раскиданные игрушки, разлитый сок на полу, немытая посуда.
— Наконец-то! — выскочил из комнаты муж. — Пока ты там ходила непонятно где, я с твоей дочерью сидел! Она тут всё перевернула, я спать не мог!
— Олег, я на работе была…
— На работе! Громко сказано. Денег-то всё равно нормальных не приносишь. Могла бы место получше поискать, а не первое попавшееся хватать.
— Я принесла продукты, — Вера поставила тяжёлые пакеты на пол. — На свою зарплату. Ещё и Даше ботинки купила.
— О, героиня! Ботинки купила! А то, что я квартиру оплачиваю, коммуналку, кредит за машину — это не считается, да?
— Считается. Но я теперь тоже работаю. И имею право уставать.
— Уставать! — передразнил Олег. — Слушай, может, в театр тебе пойти работать? Там можно со сцены рыдать, публика ещё аплодировать будет. Глядишь, и денег больше заработаешь, чем эти жалкие копейки.
Что-то щёлкнуло внутри Веры. Чётко, как выключатель. Она посмотрела на мужа — на этого человека, с которым прожила семь лет, родила ребёнка, строила планы. И увидела чужого. Совершенно чужого мужчину, который не ценит, не уважает, не любит.
«Когда я в последний раз слышала от него что-то хорошее? Когда он благодарил за ужин, за чистое бельё, за то, что я есть?» — пронеслось в голове.
Не вспомнила. Год? Два? Три?
— Знаешь что, Олег, — голос прозвучал странно спокойно. — Я действительно устала. Устала оправдываться, доказывать, выслушивать претензии. Мы разведёмся.
Олег замер, явно не ожидая такого поворота.
— Что? Ты о чём вообще?
— О том, что нам лучше расстаться. Я найду съёмное жильё, мы всё оформим цивилизованно.
— Забыла, чья квартира? — хмыкнул он. — Ты с ребёнком куда пойдёшь? На свою зарплату даже комнату не снимешь!
— Это моя проблема. Мне предложили перевод в другой отдел. Там график нормальный и зарплата выше. Справлюсь.
— Да брось ты! — махнул рукой Олег. — Опять устроила спектакль. Завтра остынешь.
— Нет. Не остыну. Я всё решила.
Впервые за долгое время Вера чувствовала себя живой. Страшно, но живой. Будто сбросила тяжёлый груз, который годами тянул на дно.
Через несколько дней позвонила мать.
— Вера, ты о чём думаешь? Олег хороший человек, зарабатывает. Ребёнку нужен отец!
— Мама, ребёнку нужен любящий отец. А не человек, который раздражается от её плача.
— Все раздражаются! Это нормально! Ты же рушишь семью из-за пустяков!
— Это не пустяки. Я работаю наравне с ним, но продолжаю тянуть весь быт одна. Он не помогает, не поддерживает. Только требует и критикует.
— А кто тебя потом возьмёт? Женщина с ребёнком…
— Мне не нужно, чтобы кто-то меня «взял», мама. Мне нужно жить с достоинством. Я долго терпела, давала ему шанс. Но человек не меняется, если не хочет. А Олег не хочет.
Галина Петровна вздохнула.
— Пожалеешь ещё.
— Нет, мама. Не пожалею. Я уже пожалела о годах, которые потратила на попытки быть достаточно хорошей для человека, которому всё равно всегда будет мало.
Развод оформили быстро. Олег согласился на раздел без скандалов — видимо, и сам устал от семейной жизни. Договорились, что Дашу он будет забирать по выходным.
Вера сняла однокомнатную квартиру на окраине. Небольшую, но свою. Здесь не надо было оправдываться за грязную посуду или несделанные дела. Здесь можно было просто дышать.
Перевод в другой отдел дался легко. Работа оказалась интересной, коллеги — нормальными людьми, которые не обесценивали её труд. Зарплата позволяла снимать жильё, кормить дочь, даже откладывать понемногу.
Однажды, через полгода после развода, Вера проходила мимо зеркала и остановилась. Посмотрела на своё отражение. Те же черты лица, та же фигура. Но что-то изменилось. Плечи расправлены. Взгляд ясный, без постоянной тревоги. На губах лёгкая улыбка.
«Я справилась. Мы справились», — подумала она, слыша из комнаты смех дочери.
Даша играла с куклами, напевая песенку из садика. Девочка стала спокойнее, меньше капризничала. Дети всё чувствуют — отсутствие постоянного напряжения в доме пошло ей на пользу.
Телефон завибрировал. Сообщение от коллеги: «Вера, привет! Слушай, у нас в отделе освобождается место старшего менеджера. Думаю, тебе стоит попробовать. Ты справишься».
Вера улыбнулась и начала печатать ответ. Справится. Обязательно справится. Потому что теперь она знала себе цену. И никто больше не заставит её в этом усомниться.
Олег исправно забирал Дашу по субботам. Девочка возвращалась с прогулок довольная — папа покупал мороженое, водил в парк. Наверное, так и должно быть: родители отдельно, но оба в жизни ребёнка. Без взаимных упрёков, без скандалов, без токсичности.
А ещё Вера начала мечтать. О собственной квартире — не огромной, но своей. О том, как Даша пойдёт в школу, потом в университет. О том, как когда-нибудь снова встретит человека, который будет ценить её. А может, и не встретит — и это тоже нормально. Главное, что теперь она больше не чувствовала себя обязанной терпеть неуважение ради призрачной стабильности.
Вечером, укладывая дочь спать, Вера села рядом на край кровати. Погладила мягкие волосы, поцеловала в макушку.
— Мама, а мы счастливые? — неожиданно спросила Даша сонным голосом.
— Да, солнышко. Мы счастливые.
И это была правда.
