— Значит так. Или вы помогаете лишить Вику родительских прав, или я ухожу, и разбирайтесь сами.
— Настя, побойся Бога! Она же твоя сестра! И моя дочка! — мать всплеснула руками, а потом схватилась за сердце.
— А я вам кто? Не дочка? — в голосе Насти прорезалась обида. — Иногда мне кажется, что я для вас даже не человек… Неужели вы сами не видите, что происходит? Я уже прикипела к Саше, я люблю его, а вы… Или вы помогаете мне, или я занимаюсь всем этим сама. Но просто так я это не оставлю.
Мать стыдливо отвела взгляд, разрываясь между всеми. Отец продолжал ковырять ложкой в тарелке с хмурым видом. Настя же, всё поняв, поднялась и пошла в свою комнату.
Очевидно, что родители выбрали не её. И даже не Сашу.
Настя стала собирать вещи, коих у неё было не так уж много. На душе было невероятно тяжело и грустно, но в то же время девушка понимала: это нужно сделать.
Но как держаться, когда маленький ребёнок подходит к тебе и обнимает за ноги, всхлипывая?
— Мама, не уходи… — взмолился маленький Саша, видя, как Настя собирает вещи.
Мама… В который раз это слово больно резануло по сердцу. Настя вздохнула, опустилась на колени и попыталась улыбнуться.
— Я ухожу не от тебя, Сашенька, — тихо сказала она ему, обняв. — Я ухожу, чтобы когда-то у нас всё было хорошо. Я обязательно вернусь. Надолго. Навсегда.
Саша рыдал, не понимая, почему любимая тётя, которую он считал мамой, вдруг решила бросить его. Он цеплялся за одежду Насти так, что она просто не смогла уйти, пока он не уснул. И лишь поздним вечером она тихо, на цыпочках вышла на улицу.
В этот момент Настя ненавидела Вику. Ведь это именно она обрекла всех на эту ужасную дилемму.
…Вика начала вести разгульный образ жизни ещё в шестнадцать. Сначала возвращалась, хоть и поздно, потом — всё чаще стала задерживаться на ночёвках «у подруг». Хотя все прекрасно понимали, что это за «подруги».
Возвращалась она зачастую не в адеквате, пошатываясь, с размазанной тушью и помадой. Бывало — в слезах. И родители возились с ней как с писаной торбой: расспрашивали, утешали и сочувствовали.
Беременность при таком образе жизни была лишь вопросом времени. И вот, в семнадцать Вика залетела. Иначе не скажешь, ведь она даже не знала фамилии отца ребёнка. Так, какой-то «знакомый из одной тусовки».
Родился Саша. Очень быстро Вика поняла, что уход за ребёнком — это не её призвание. Сначала она стала оставлять его на ночь и исчезать в неизвестном направлении, а потом и вовсе пропала.
— Я ещё молодая. Не хочу ставить крест на себе, — сказала она Насте по телефону, когда та потребовала объяснений.
В итоге «крест» лёг на Настю. Дедушка интересовался внуком слабо, мог купить ему погремушку, но не более. Бабушка была на подхвате, однако работала и уделять Саше достаточно времени не могла.
Насте тогда было восемнадцать. Она перевелась на заочное, чтобы ухаживать за младенцем. С тех пор она стала для него если не первой, то второй матерью. Причём буквально, ведь крестила-то малыша тоже она.
Было тяжело. Очень. Настя вставала по ночам, чтобы покормить Сашу, спала урывками, таскала тяжёлую коляску по лестницам и бегала на экзамены с красными глазами. Училась она по вечерам, когда укладывала малыша спать. Ещё и быт взвалила на себя, родители ведь работают.
К полугоду Настя даже начала привыкать к этому ритму, но не тут-то было. Блудная мать вернулась, ударилась в слёзы, упала на колени перед родителями.
— Простите, я была такой дурой… Теперь всё будет иначе… — мямлила она сквозь всхлипы.
Все поверили. Даже Настя. Хотелось надеяться, что Вика одумалась, ведь она действительно стала проводить много времени с Сашей и гулять с ним. Но хватило её ровно на месяц. Когда радость от восторга подруг и соседей поугасла, Вика снова сбежала. На сей раз — прихватив мешочек с мамиными украшениями.
— Ей просто тяжело с непривычки, — оправдывала её мать. — Она ещё вернётся. Ей нужно время.
Но Настя уже не верила. Если один раз ещё случайность, то два — уже близко к закономерности. Однако девушка не видела альтернативных вариантов. Да, родители жили в каком-то своём мирке, где Вика почему-то автоматически имела право на очередной шанс. Но не уезжать же с Сашей в никуда?
Настя жила так, как жилось. Училась, воспитывала Сашу, водила его в садик и по врачам. И надеялась, что Вика всё же не вернётся. Но увы и ах… Через четыре года Вика вновь нарисовалась на пороге.
— Я… Я думала, он меня любит. Думала, сейчас поживём с ним, заберу Сашу. А он меня использовал… Я осталась одна, без работы, без друзей, в чужом городе… Даже на билет денег не было. Пришлось как-то выживать, — рассказывала Вика, проникновенно заглядывая родителям в глаза.
— То-то по твоим бокам сразу видно, что недоедала, — фыркнула Настя с сарказмом.
Но мать строго глянула на неё, и та неохотно притихла. Всё внимание снова перетекло к бедной и несчастной Вике.
Но это ещё ничего. Самое худшее произошло, когда Настя (и снова Настя!) привела Сашу из садика. Бабушка стала подталкивать внука к Вике. Саша, не понимая, кто это, расплакался, спрятался за Настю.
— Ну чего ты? — заворковала бабушка. — Это же твоя мама.
— Это не мама! Вот мама! — Саша обнял Настю крепче, цепляясь за неё.
— Настя тебе просто тётя. А Вика — твоя родная мама, — пояснила бабушка.
У Насти в тот момент рвалось сердце. От всего: от реакции Саши, от слов матери, от осознания того, что всё повторяется.
И всё действительно повторилось.
Вика два месяца жила за счёт родителей и сестры, даже не думая устраиваться на работу.
— У меня же Саша. Кто меня возьмёт? Это постоянные больничные. Считай, что я в декрете, — заявила она Насте, когда та поинтересовалась планами сестры.
А потом Вика снова пропала. Ничего не объясняя. Всё стало ясно, когда она запостила фотографии со своим новым «ухажёром». Выглядел он так, словно был лет на двадцать старше неё.
«Ну, всё с ней понятно. Очередной собутыльник», — подумала Настя.
Теперь уже надежд на то, что Вика оставит их в покое, не было. Но что с этим делать?
С этой проблемой Настя однажды пришла к своей подруге, Нине. Просто хотела хоть кому-то излить душу. В близком окружении все знали о её ситуации в семье, но она никогда не обсуждала это с другими в подробностях.
— Удобно-то как. Одна мама любит, другая родная… Да лиши её прав и всё, — пожала Нина плечами. — Сейчас это не так уж и сложно. К вам придут с проверкой, убедятся, что мамы рядом не было и нет, а дальше уже разберёшься.
Настя поначалу растерялась от такого предложения.
— Да страшно как-то. Живу-то я с родителями, а они будут не в восторге. Да и Сашу ведь заберут… Ещё не факт, что он в итоге ко мне попадёт.
— Тогда остаётся ждать, когда Вика снова вернётся. И снова будет шатать психику и тебе, и Саше. Оно тебе надо? С этим всё равно нужно что-то решать. Она же ещё и в старости будет иметь право стрясти алименты с Саши. Да и если между нами, девочками… — Нина понизила голос. — Сестра, родители, Саша… А где во всём этом ты? Ты своей-то жизнью живёшь? А ведь давно пора.
— Куда мне? — Настя вскинула брови. — У меня же Саша…
— И что? Ты собираешься его жизнью жить? Не получится. В лучшем случае он вырастет и упорхнёт из гнезда, а ты будешь наедине с собой. Это в лучшем. Вон Лёшка всё за тебя спрашивает, а ты всё динамишь его.
— А когда мне гулять? Да и потом… Оно ему надо? У меня пусть и не кровный, но ребёнок.
— Раз спрашивает, значит, надо.
Настя и правда всецело и полностью позабыла про свою личную жизнь. Сначала она ещё гуляла и встречалась с ровесниками, но каждый раз, когда они узнавали, что у неё есть ребёнок, они отдалялись или моментально исчезали. Настя даже не успевала объяснить, что это племянник.
Алексей же, одногруппник, знал об этом и всё равно искал встречи. Но Настя к тому моменту так плотно погрузилась в семейные дела, что ей было не до этого. Однако после разговора с Ниной девушка всё же решила попробовать.
И не разочаровалась. С Алексеем она чувствовала себя так, словно никаких проблем у неё нет. В кои-то веки она не бегала и обхаживала всех вокруг, а просто была собой. Алексей мог выслушать и даже помочь.
К нему-то Настя и поехала, когда поставила родителям ультиматум. Она не рассчитывала на помощь в столь глобальных вопросах, просто хотела выговориться и успокоиться. Но Алексей её удивил.
— Я ж давно тебе говорил, давай съедемся. Может, как раз сейчас и пришло время? — спокойно спросил он.
— Я не могу. Сашка же… Я не могу бросить его.
— А в чём проблема? Будем жить втроём.
Настя удивлённо уставилась на Алексея, округлив глаза.
— Это же чужой ребёнок, ты не обязан…
— Послушай, Насть, — перебил её Алексей. — Я ж не глупый. Я знал, с кем связываюсь. Если он для тебя родной, то и для меня тоже не чужой.
В этот момент в сердце Насти что-то оттаяло. Забрезжила робкая надежда на то, что её жизнь может быть не только сплошной борьбой с чужой безответственностью.
Первые полгода были похожи на ад. Опека, курсы приёмных родителей, бумаги… Но это не самое худшее. Она не могла забрать Сашу прямо сейчас, а он скучал, плакал и ждал.
— Дожили! Отняла ребёнка у сестры! — обвинила Настю мать.
— Как будто он сильно был ей нужен… — огрызнулась Настя в ответ.
В родительский дом её больше не пускали. Для всех она стала врагом, кроме друзей и Алексея.
Но, как известно, после чёрной полосы всегда идёт белая.
…Прошли годы. Настя сидела на лавочке и наблюдала за тем, как Саша учит свою младшую сестрёнку, Лизу, играть в футбол. Алексей был рядом с женой. Когда он приобнял её, она в который раз подумала, что всё было не зря.
Про Вику она в последнее время не слышала и, если честно, не хотела. У сестры ничего не менялось. Сплошной поток мужчин и гулянок. Скорее всего, для неё лишение прав на сына стало лишь ещё одним поводом вывести родителей на жалость.
Родители, к слову, так и не простили старшую дочь. Ну и не надо. «Хотят вечно нянчиться с Викой — пусть», — думала Настя: «А я буду заботиться о тех, кто действительно в этом нуждается».
