— Опять этот дурак царапается! — Олег Михайлович швырнул газету на стол и сердито посмотрел в сторону коридора. — Людка, сделай что-нибудь со своим котом!
Людмила Петровна вздохнула, не отрываясь от телевизора. За сорок лет брака она научилась не обращать внимания на ворчание мужа. Но сейчас было не до того.
— Тим, иди сюда, — позвала она кота ласковым голосом.
Но рыжий Тимоша словно оглох. Он сидел возле двери кладовки, как часовой на посту. Уши торчком, хвост дергается нервно. И время от времени — царап-царап когтями по двери.
— Что с ним творится? — Людмила поднялась с дивана, подошла к коту. — Тимоша, ты что? Заболел?
Кот поднял на нее желтые глаза, жалобно мяукнул, но от двери не отошел. Более того — принялся тыкаться мордой в щель под дверью, принюхиваться.
— Может, мышь там завелась? — предположил Олег, отложив газету.
— Да какая мышь! — отмахнулась Людмила. — У нас четвертый этаж, все щели заделаны. И кот наш мышеловом никогда не был. Ленивый больно.
Действительно, за свои восемь лет Тимоша отличался спокойным нравом. Ел по расписанию, спал на своем кресле, изредка играл с бантиком на веревочке. Обычный домашний кот — никаких сюрпризов.
А тут…
— Слушай, а он уже третий день так ведет себя, — задумчиво сказала Людмила. — Ночью вообще покоя нет. Ходит, мяукает жалобно. Я думала, может, весна на него действует, хотя он кастрированный.
Тимоша вдруг напрягся, замер. Потом резко отпрыгнул, выгнул спину дугой и зашипел.
— Господи, — прошептала Людмила. — Он что, с ума сошел?
— Все, хватит! — рявкнул Олег. — Запру его в ванной, пусть успокаивается!
Но когда он попытался взять кота на руки, тот отчаянно замяукал и вцепился когтями в палас.
Следующие три дня превратились для супругов в настоящую пытку.
Людмила проснулась в половине третьего ночи от жалобного мяуканья. Тимоша сидел в коридоре и смотрел на дверь кладовки, словно ждал, что оттуда кто-то выйдет.
— Тишка, что ты творишь? — прошептала она, чтобы не разбудить мужа. — Иди спать, глупенький.
Но кот только сильнее заголосил, и Людмила услышала, как в спальне заворочался Олег.
— Этот рыжий дурак совсем обнаглел! — раздалось сердитое бурчание. — Или ты его успокаиваешь, или я его на балкон выставлю!
Людмила подхватила Тимошу на руки и отнесла на кухню, закрыв дверь. Но кот немедленно начал скрестись и мяукать еще громче.
— Господи, что же с тобой такое? — расстроилась она. — Ты же никогда таким не был.
Утром они с мужем выглядели, как зомби. Олег Михайлович мрачно хлебал кофе, поглядывая на Тимошу злыми глазами.
— Я серьезно говорю, Людка. Или мы что-то с ним делаем, или я его к ветеринару отвезу. Пусть укол какой-нибудь успокоительный сделает.
— Может, он болеет? — предположила Людмила. — У котов тоже бывают нервные расстройства.
— Да какое расстройство! — фыркнул Олег. — Избаловали мы его, вот и вся болезнь. Сидел себе восемь лет на готовом, теперь выпендривается.
Днем Людмила попыталась отвлечь кота игрушками, лакомствами. Ничего не помогало. Тимоша как будто потерял интерес ко всему, кроме той проклятой двери. Он мог часами сидеть напротив нее, вслушиваясь в тишину. А иногда вдруг резко вскакивал, прижимал ухо к щели и замирал.
— Может, действительно мыши? — засомневалась Людмила, глядя на эти странные ритуалы.
Она даже попросила соседку Валентину Ивановну зайти посмотреть.
— Ох, Людочка, — покачала головой соседка, — а котик-то у тебя и правда какой-то странный стал. Словно чужой.
— Вот и я не пойму, что с ним.
— А ты в кладовке-то порядки наводила недавно?
— Да мы туда и не заходим почти. Олег Михайлович еще летом все полки привинтил, банки с заготовками поставили — и все. Да и заглядывала я туда – ничего подозрительного не нашла.
— А может, проводку проверить? У нас в соседнем подъезде крысы провода перегрызли. Говорят, животные это чувствуют заранее.
От одной мысли о крысах Людмила поежилась. Но вечером, когда Олег пришел с работы, она робко ему об этом сказала.
— Проводка? — он презрительно хмыкнул. — Людка, у нас же счетчик в коридоре висит. Если бы провода замкнуло, давно бы свет выбило. Не придумывай глупости.
Но на третью ночь терпение Олега лопнуло окончательно.
— Все! — Олег вскочил с кровати. — Достал! Завтра же везу его к ветеринару. Или таблетки какие пропишут, или усыплю, черт побери!
— Олег! — ужаснулась Людмила. — Как ты можешь такое говорить! Он же наш. Восемь лет с нами прожил…
— Тот кот — да, прожил. А это не наш кот, это какой-то демон! — Олег махнул рукой и ушел курить на балкон.
Людмила осталась одна. Тимоша подошел к ней, жалобно потерся о ноги.
— Что ты хочешь мне сказать, Тимочка? — прошептала она, гладя мягкую шерстку. — Ну что же ты хочешь?
Кот посмотрел на нее, потом повернулся к кладовке и тихо-тихо мяукнул.
Почти человеческим голосом.
На четвертую ночь Людмила не выдержала.
Олег храпел в спальне, а она лежала на диване в гостиной и слушала, как Тимоша снова завел свою жуткую песню у двери кладовки. Но теперь это был не просто вой — кот словно разговаривал с кем-то. Мяукал вопросительно, замолкал, как будто слушал ответ, потом снова подавал голос.
— Господи, — прошептала Людмила, — да что же это такое творится?
Она поднялась с дивана, босиком прошла в коридор. Тимоша сидел в своей привычной позе — прижавшись ухом к щели под дверью.
— Тимочка, миленький, — присела она рядом с ним, — ну скажи мне, что там? Что ты слышишь?
Кот повернул к ней морду. В полумраке его глаза светились.
И вдруг она услышала.
Тихое-тихое шуршание.
Людмила замерла. Сердце екнуло и забилось быстро-быстро.
— Мыши, — выдохнула она облегченно. — Ну конечно же! Олег, вставай! — закричала она, забыв о том, что хотела не будить мужа.
Из спальни донеслось ворчание:
— Чего орешь? Который час?
— Олег, быстро иди сюда! Я слышу мышей!
— Каких еще мышей? — но голос уже был ближе.
Олег появился в коридоре в семейных трусах и майке, растрепанный и злой.
— Людка, ты совсем рехнулась? Какие мыши в половине четвертого утра?
— Тише! Слушай!
Они замерли у двери кладовки. Тимоша тревожно мяукнул, как бы подтверждая слова хозяйки.
Олег нахмурился.
— Действительно что-то есть. — Он потрогал дверную ручку. — Хотя, откуда им там взяться?
— Не знаю откуда, но они там! — Людмила уже бегала по квартире, включая свет.
— Погоди паниковать. — Олег ушел в спальню и вернулся с фонариком. — Сейчас посмотрим, что к чему.
Он повернул ключ в замке, открыл дверь кладовки и направил луч фонарика внутрь.
— Все чисто. — Посветил по полкам с банками. — Никого нет.
— А снизу посмотри. Под полками.
Олег присел на корточки, заглянул в нижние отделения встроенного шкафа.
— Тут тоже. Хотя, стой.
Он выдвинул нижний ящик.
И ахнул.
— Людка, иди сюда. Быстро.
В голосе мужа было что-то такое, что Людмила подбежала немедленно.
— Что там?
Олег молча светил фонариком в угол выдвинутого ящика.
Там, за пакетом с крупой, была прогрызена дыра в стене. Вокруг валялись обрывки полиэтиленовых пакетов, крошки, шелуха от семечек. А в самом углу…
— Гнездо, — тихо сказал Олег. — Целое мышиное гнездо.
Тимоша проскользнул мимо хозяев, сунул морду в ящик и принялся яростно принюхиваться.
— Да тут их целая колония была! — Олег посветил в дыру в стене. — Смотри, они прогрызли ход прямо в стене. Наверное, через вентиляцию к нам попали.
— А где же они сейчас? — Людмила с опаской заглядывала в ящик.
— Ушли, видимо. Тимоша шум поднял, вот и съехали от греха подальше.
Кот тем временем забрался в ящик целиком и обследовал каждый сантиметр. Нашел что-то в углу, потрогал лапой, понюхал. Потом удовлетворенно мяукнул и выбрался наружу.
Посмотрел на хозяев так, словно говорил: «Ну вот, наконец-то дошло!»
Людмила опустилась на пол рядом с котом и обняла его.
— Тимочка, миленький мой, — глаза ее наполнились слезами. — Прости нас, дураков.
Кот замурчал и ткнулся мордой ей в щеку.
— Да, — Олег чесал затылок, — видимо, он их чуял уже давно. А мы думали, он с ума сошел.
— Три дня он нам показывал, где проблема, — всхлипнула Людмила. — А мы хотели его к ветеринару везти.
— Ладно уж, — смутился Олег. — Я же не всерьез. Просто нервы сдали.
Тимоша вдруг встал, потянулся и медленно пошел к своему креслу. Впервые за четыре дня он покинул пост у кладовки.
Свернулся клубочком на привычном месте и сладко зевнул.
Дело было сделано. Враг обнаружен и обезврежен. Дом спасен.
Можно было наконец отдохнуть.
— Понимаешь, — тихо сказала Людмила мужу, — а он же всю жизнь такой спокойный был. А как понадобилось нас защитить — сразу превратился в охранника.
— Умный у нас котик, — согласился Олег. — Умнее нас с тобой, оказывается.
И в первый раз за четыре дня в доме воцарилась тишина.
Утром Олег Михайлович отправился в хозяйственный магазин за монтажной пеной и металлической сеткой.
— Заделаем эту дыру так, что ни одна мышь не пролезет, — пообещал он жене.
Людмила тем временем выбросила все поврежденные пакеты с крупой, вымыла ящики с дезинфектором и расставила новые контейнеры для хранения.
— Больше никаких дырок, — приговаривала она, поглядывая на Тимошу.
Кот лежал на своем кресле и наблюдал за хлопотами хозяев с видом заслуженного ветерана. Изредка потягивался, зевал и снова засыпал. За четыре дня он, видимо, так и не выспался как следует.
К обеду дыра была заделана, ящики вымыты и заново заполнены припасами в герметичной упаковке.
— Теперь пусть попробуют! — Олег с удовлетворением осмотрел свою работу.
Тимоша подошел, обнюхал кладовку, одобрительно мяукнул и потерся о ноги хозяина.
— А знаешь, Людка, — задумчиво сказал Олег, — мы с тобой совсем старыми становимся. Кот оказался сообразительнее нас.
— Да не старыми, а невнимательными, — вздохнула Людмила. — Он же пытался нам объяснить, а мы только раздражались.
Вечером они сидели на кухне за чаем. Тимоша мурлыкал у Людмилы на коленях, а за окном тихо падал снег.
— Хорошо-то как, — тихо сказала Людмила. — Тишина в доме, все живы-здоровы.
— И кот наш оказался не психом, а героем, — усмехнулся Олег. — Надо будет рыбки ему купить завтра. Заслужил.
Тимоша, словно понимая, о чем речь, довольно замурчал еще громче.
— А я вот подумала, — Людмила гладила кота за ухом, — может, нам к животным внимательнее относиться надо? Они же многое чувствуют, что мы не замечаем.
— Правильно думаешь, — кивнул Олег.
За окном завыл ветер, но в квартире было тепло и уютно.
А Тимоша, свернувшись клубком, сладко спал, зная, что его долг выполнен. Семья в безопасности. Мыши побеждены.
И больше никто не назовет его сумасшедшим.
