— Света, ты не соскучилась по своей квартире? — осторожно начал Михаил, разглядывая сестру поверх чашки с травяным чаем.
— Что ты! У тебя так уютно! — Светлана широко улыбнулась и откинулась на спинку его любимого кресла. — Вот где жизнь, а не на той окраине!
Михаил сжал чашку сильнее. Шесть месяцев. Полгода она твердит одно и то же, игнорируя все намёки. Он глубоко вдохнул, считая до десяти. Техника работала всегда. Только не сейчас.
— Я прямо говорю: пора домой, — голос прозвучал резче, чем он планировал.
— Ты меня выгоняешь? Родную сестру? — Светлана изобразила оскорблённое удивление. — Совесть-то имей! Я что, мешаю?
— В трёхкомнатной квартире на пятерых ты шестая лишняя!
— Господи, Миша, когда ты научишься нормально разговаривать? — Светлана покачала головой с видом старшей, умудрённой опытом сестры. — Родители тебя слишком баловали. Вот и вырос эгоистом.
Михаил почувствовал, как жар поднимается к лицу. Сорок пять лет он прожил без единого скандала в собственном доме. Без криков, хлопанья дверьми, ругани. Его семья была островком покоя в бешеном мире. До того момента, как Светлана переступила порог.
— Светлана Петровна, — он перешёл на полное имя, что у них в семье значило серьёзный разговор. — Ты сказала «на недельку». Прошло полгода. Анна на меня не смотрит. Дети на цыпочках ходят. Твой Денис чуть Артёма не подбил прогуливать подготовительные курсы. Хватит!
— Ой, не капризничай! — отмахнулась Светлана. — У тебя просто тяжёлый день был. Выпей валерьянки.
— У меня каждый день тяжёлый! Из-за тебя! — Михаил не узнавал собственный голос. — Дети меня избегают. Жена молчит, но я вижу, что ей плохо. А я, как идиот, не могу выставить родную сестру за дверь!
— Тебе к врачу надо, — задумчиво протянула Светлана. — Нервы совсем никуда. И покраснел как-то странно. Давление в порядке?
Михаил почувствовал, будто земля уходит из-под ног. Она не слышит. Или не хочет слышать. Он посмотрел на сестру, пытаясь понять: она действительно не понимает или просто мастерски делает вид?
— Знаешь что, — Светлана поднялась, — я пойду прилягу. Магнитные бури, наверное. Голова побаливает. Надо Ирке позвонить, пусть привезёт таблетки…
— Нет! — рявкнул Михаил. — Я твою дочь на порог не пущу! Ни её, ни Виктора, ни этого оболтуса Дениса! Который, кстати, уже два месяца у меня живёт и за курсы не заплатил ни рубля!
— А, не закончил? — Светлана остановилась в дверях. — Так о чём речь? Кстати, твоему Артёму в этом году поступать. Куда планируете?
— Туда, где учат избавляться от родственников-нахлебников, — прошипел Михаил. — Даже если платно, готов продать машину!
— Вот и правильно, что платное, — закивала Светлана. — Хорошее образование денег стоит. Главное — человеком станет.
У Михаила потемнело в глазах. Сердце заколотилось так, что он услышал пульс в ушах. Сорок пять лет строгого режима, правильного питания, дозированных нагрузок. И всё летит к чертям за полгода.
Он схватился за столешницу, пытаясь восстановить дыхание.
Когда Анна встретила Михаила, её смутил его образ жизни. Подъём в шесть утра, пробежка, контрастный душ. Отбой в десять вечера строго. Никакого алкоголя, никакого фастфуда. Расписание на неделю, планирование на месяц.
— Ты что, робот? — спросила она на третьем свидании.
— Я просто хочу прожить долгую здоровую жизнь, — ответил он серьёзно. — Мне нравится контролировать то, что от меня зависит.
— А спонтанность? Сюрпризы? Незапланированные поездки?
Михаил задумался.
— Я могу быть спонтанным. В рамках графика.
Анна рассмеялась. Но чем ближе она его узнавала, тем больше понимала: за этим режимом стоит не фанатизм, а забота. О себе, о будущем, о тех, кто рядом.
Когда она простудилась, Михаил примчался с термосом домашнего куриного бульона. Когда у неё прохудились сапоги, он заметил это раньше неё и настоял на покупке новых. Когда её мать заболела, Михаил сам нашёл лучшего врача и записал на приём.
— Он не романтик, — говорила Анна подругам. — Он не дарит цветы каждую неделю и не пишет стихов. Но он помнит, когда у меня критические дни, и приносит грелку, не спрашивая. Это и есть настоящая забота.
После свадьбы Михаил предложил взять ипотеку.
— Это же кабала на двадцать лет! — испугалась Анна.
— Это инвестиция в будущее, — спокойно ответил он. — Через двадцать лет у нас будет собственное жильё. А если платить исправно, можем закрыть досрочно.
Тогда, в две тысячи третьем, это казалось безумием. Светлана открыто смеялась.
— Зачем платить, когда государство даст? — говорила она. — Вот мы в маминой квартире останемся, дом признают аварийным, и нам дадут новую. Бесплатно!
Прошло двадцать лет. Михаил выплатил ипотеку за пятнадцать, досрочно. У них была трёшка в хорошем районе, рядом школа, парк, поликлиника.
Светлана получила квартиру в новостройке на окраине. Недостроенная инфраструктура, отключения воды, проблемы с отоплением. Бесплатно.
— Жить невозможно! — причитала она, явившись к брату. — Миша, можно я у тебя недельку поживу? Пока с администрацией разберусь?
Михаил знал, что надо отказать. Знал всем нутром. Но это была сестра. Старшая сестра, которая в детстве защищала его от хулиганов. Которая осталась единственной родней после смерти родителей.
— Хорошо, — сказал он. — Недельку.
Анна молча посмотрела на него. В её глазах он прочёл всё: понимание, сочувствие и тревогу.
— Я знаю, что делаю, — соврал он.
Неделя превратилась в месяц. Месяц — в три. Потом в полгода.
Светлана оккупировала комнату старшего сына. Артём переехал к младшим братьям, в комнату в четырнадцать квадратов. Трое подростков в одной комнате. Михаил видел, как сын сжимает зубы, но ничего не говорит.
— Потерпи, — просил он. — Она скоро уедет.
Но Светлана не собиралась уезжать. Она расползлась по квартире, как плесень. Её халат появился в ванной. Её тапочки — в коридоре. Её крем — на кухонном столе. Её голос — везде и всегда.
Она критиковала всё. Режим дня — глупость. Здоровое питание — мода для богатых. Совместные вечера по пятницам — скука смертная.
— Вы как секта какая-то, — говорила она за ужином. — Живёте по расписанию, как роботы. Неудивительно, что у Артёма с девушками не складывается. Он же не умеет расслабляться!
Анна побледнела. Михаил увидел, как старший сын резко встал из-за стола и вышел, хлопнув дверью.
— Светлана, не лезь в чужую жизнь, — тихо сказал он.
— Я беспокоюсь о племяннике! — возмутилась сестра. — Между прочим, я старше и опытнее!
— Твой опыт заключается в том, что твой старший сын прожигает жизнь, а младшая дочь связалась с каким-то типом, — не выдержал Михаил. — Прости, но воспитательные советы оставь при себе.
Светлана обиделась. На два дня. А потом привела Дениса.
— Он будет готовиться к поступлению, — объявила она. — Тут ближе к курсам.
Михаил открыл рот. Закрыл. Посмотрел на Анну. Та молча вышла из комнаты.
Через неделю выяснилось, что Денис вообще не ходит на курсы. Он познакомился с компанией, тусуется по клубам. На курсы он записан только ради отсрочки от армии.
— Как ты мог? — кричала Светлана на сына прямо в гостиной. — Я для тебя всё! Всё! А ты?!
— Отстань! — орал Денис. — Надоело! Твоя жизнь — твои проблемы! Я не просил меня рожать!
Михаил сидел на кухне с Анной. Было одиннадцать вечера. Время сна.
— Сколько ещё? — прошептала Анна.
— Я не знаю, — признался он. — Я не знаю, как её выгнать.
Анна встала, не говоря ни слова. Ушла в спальню и закрыла дверь.
В пятницу приехал Виктор, муж Светланы. Принёс список того, что нужно сделать в их квартире. Оказалось, он вообще не умеет ничего по дому. Даже кран починить.
— Ты мужик или тряпка? — орала на него Светлана. — Научись хоть что-то делать!
— Сама научись не орать на всех! — огрызался Виктор. — Заколебала! Может, я специально ничего не делаю, чтобы ты отвалила?!
В субботу приехала Ирина с парнем. Светлана устроила истерику, требуя разрыва отношений.
— Он не для тебя! Он тебя использует!
— Мам, отстань! Я совершеннолетняя!
— Ты ещё щенок!
Дом превратился в филиал ада. Постоянные крики, скандалы, хлопанье дверьми. Анна ходила с каменным лицом. Дети избегали общих комнат. Михаил чувствовал, как рушится всё, что они строили двадцать лет.
А Светлана ничего не замечала. Или делала вид.
За полгода она не потратила ни копейки. Не купила ничего для дома. Не предложила помочь с счетами. Когда Михаил намекнул, что продукты стоят денег, она надулась.
— Ты с родной сестры деньги требуешь? Как низко!
В тот вечер Михаил решился. Хватит. Что бы ни случилось, но сегодня она уедет.
Разговор начался стандартно. Светлана игнорировала все слова. Переводила на другую тему. Включала непонимание.
— Миша, у тебя давление проверь. Ты красный какой-то.
Что-то оборвалось внутри. Он почувствовал, как сердце бешено колотится, как перед глазами плывёт. Сорок пять лет здорового образа жизни. И вот он задыхается от ярости в собственном доме.
Он схватился за стену, пытаясь восстановить дыхание.
В этот момент дверь открылась. Вошла Анна. Тихо, спокойно. Она посмотрела на Светлану. Потом на Михаила. И что-то изменилось в её лице.
Она подошла к Светлане, взяла её за плечо и развернула к выходу.
— Что ты… — начала было та.
— Молчать, — ровным голосом сказала Анна. — Собирай вещи. Сейчас.
— Ты с ума сошла! — возмутилась Светлана. — Миша!
Но Михаил молчал, глядя на жену. В её движениях была такая решимость, что возразить было невозможно.
Через двадцать минут все вещи Светланы лежали в пакетах на лестничной площадке. Анна молча вывела её за дверь, несмотря на крики и возмущения.
— Загостилась, — сказала Анна перед тем, как закрыть дверь. — Можешь ехать домой. И больше не проси в гости. Не пустим.
Дверь захлопнулась. В квартире повисла тишина. Настоящая, густая тишина, которой не было полгода.
Михаил смотрел на жену. В её глазах стояли слёзы, но лицо было твёрдым.
— Прости, — сказал он. — Я не смог.
— Я знаю, — Анна подошла и обняла его. — Ты не смог, потому что она сестра. А я смогла, потому что мне она никто. Мне важна только наша семья. Наша.
Артём вышел из своей комнаты. Посмотрел на родителей. Потом тихо сказал:
— Спасибо, мам.
Младшие выглянули следом. Впервые за полгода в доме было спокойно.
Михаил прижал Анну к себе. Его сердце билось ровно. Дыхание восстановилось. Головная боль отступила.
Иногда защита семьи означает закрытую дверь. И это нормально.
