Валентина Степановна поднесла к глазам очки и недоверчиво посмотрела на соседку через забор.
— Елена Юрьевна, ты серьёзно собираешься вот так просто уехать?
Та даже не обернулась, продолжая швырять сумки в багажник дорогого джипа.
— А что тут такого? Лето прошло. Пора в город.
У её ног металась полосатая кошка Маруська, которую Елена подобрала в июне. Животное явно чувствовало неладное — носилось взад-вперёд, громко мяукало, пыталось запрыгнуть в машину.
— А с ней-то что будешь делать? — Валентина Степановна кивнула на кошку.
Елена Юрьевна равнодушно пожала плечами:
— Да ничего не буду. Вышла из леса — пусть туда и возвращается. Переживёт зиму — хорошо. Не переживёт, — она скривилась, — ну что поделаешь.
Валентине Степановне показалось, что мир перевернулся.
— Ты что такое говоришь?! — голос дрогнул от возмущения. — Она же домашняя уже! Она без людей не выживет!
— Ерунда какая, — отмахнулась соседка. — Инстинкты проснутся. А вообще, — она захлопнула багажник, — если тебе жалко — забирай. Нет — твоё дело.
Двигатель взревел, и джип покатил от ворот. Маруська молча смотрела вслед. Но машина только ускорилась, оставив за собой облако пыли и запах выхлопных газов.
В жёлтых кошачьих глазах читалось непонимание: куда делась хозяйка? Почему её оставили?
— Ну что, брошенка, — тихо сказала Валентина Степановна. — Пойдём ко мне что ли.
Маруська недоверчиво посмотрела на старушку. Она помнила эту женщину — та иногда угощала её сметаной через забор. Но сейчас кошка словно не понимала, что от неё хотят.
— Иди же, глупая, — Валентина Степановна присела, протягивая морщинистую руку. — У меня тепло, молока дам.
Несколько минут они смотрели друг на друга. Потом Маруська медленно подошла, понюхала руку и осторожно потёрлась о неё.
Зима выдалась лютая. Снег валил неделями, ветер выл в трубах, морозы крепчали с каждым днём. Но в доме Валентины Степановны было уютно. Маруська быстро освоилась — спала на печке, играла с клубками ниток, охотилась на мышей в подвале.
— Хорошо нам вдвоём, правда? — говорила ей хозяйка, поглаживая полосатую шёрстку. — А то бы совсем одна тут сидела.
Кошка мурлыкала в ответ, и казалось — забыла о прежней хозяйке навсегда.
Но весна расставила всё по своим местам.
Апрель принёс тепло, капель и птичье пение. А с первыми подснежниками появилась и Елена Юрьевна — отдохнувшая, загорелая, в новой куртке.
— О, Валечка! — воскликнула она, увидев соседку в огороде. — А моя кошечка что, у тебя зимовала?
Маруська как раз грелась на крыльце. Услышав знакомый голос, она подняла голову, но, странное дело — не отреагировала.
— Зимовала, — сухо ответила Валентина Степановна.
— Ну так отдавай! — Елена Юрьевна уже шла к калитке. — Я же говорила — до весны.
Она протянула руки к кошке:
— Маруська, киса-киса! Иди ко мне!
Но произошло нечто неожиданное. Кошка резко вскочила и метнулась в дом.
— Это ещё что такое?! — опешила Елена Юрьевна. — Выгоняй её оттуда немедленно!
— Не выгоню, — твёрдо сказала Валентина Степановна. — Она сама решила, где ей жить.
— Да как ты смеешь!
— Вот так смею. Ты её бросила — я подобрала. Теперь она моя.
Елена Юрьевна хотела возразить, но что-то в глазах соседки заставило её замолчать. Она только презрительно фыркнула и ушла, хлопнув калиткой.
А через несколько дней к Валентине Степановне робко постучался мальчишка — внук Елены Юрьевны, Денис. Родители частенько отправляли его к бабушке на дачу.
— Тётя Валя, — сказал он застенчиво, — можно я к Маруське зайду? Поиграю с ней?
Так начались его ежедневные визиты. Сначала он правда только играл с кошкой. Потом стал засиживаться за чаем с блинчиками. А вскоре и вовсе проводил у старушки целые дни.
— Знаете, — признался он как-то, — а у вас здорово. По-домашнему как-то.
Валентина Степановна понимающе кивнула. В доме Елены Юрьевны всё блестело — дорогая техника, модная мебель, заграничные безделушки. Но жить там было неуютно.
Елена Юрьевна поначалу не замечала перемен. Потом начала коситься на частые отлучки внука, но молчала. А когда поняла, что мальчик предпочитает соседку — не выдержала.
— Что ты там торчишь?! — кричала она. — У этой деревенщины с облезлой кошкой?!
— Бабуль, не говори так, — хмурился Денис. — Тётя Валя добрая. И Маруська не облезлая — она красивая.
— Добрая! А я, значит, злая?!
— Не злая, — вздыхал внук.
И постепенно что-то начало меняться. Елена Юрьевна стала чаще выходить в сад, посадила цветы. Даже скворечник повесила!
А однажды вечером она решилась подойти к соседке.
— Валя, — сказала Елена Юрьевна тихо. — Прости меня. За то, что так с кошкой поступила. И за все эти слова глупые. Наверное, ты была права.
Валентина Степановна долго молчала, потом вздохнула:
— Проходи. Чай будем пить.
— Правда? — удивилась Елена Юрьевна.
— Правда. И поговорим заодно.
Они просидели до поздней ночи. Пили чай с земляничным вареньем, говорили о детях, о жизни, о том, как трудно признавать ошибки. Маруська, словно почувствовав примирение, осторожно подошла и легла на колени к Елене Юрьевне.
— Вот ведь умная какая, — удивилась та, нежно поглаживая кошку. — Чувствует, что я исправляюсь.
— Они всё чувствуют, — улыбнулась Валентина Степановна. — Животные не обманываются в людях.
С того дня всё изменилось. Соседки стали настоящими подругами. Елена Юрьевна научилась варить варенье и печь пироги. А Денис теперь мог свободно ходить между двумя домами — к двум своим бабушкам.
И сейчас он сидит на крыльце у Валентины Степановны, чешет за ухом Маруську и улыбается, глядя, как Елена Юрьевна поливает цветы.
А Маруська… Что ж, она просто делает своё кошачье дело — мурлычет и согревает человеческие сердца.
А когда наступило лето, произошло ещё одно чудо.
Валентина Степановна поливала огурцы, когда услышала восторженный крик соседки:
— Валечка, быстрее сюда!
Что-то в голосе Елены Юрьевны заставило старушку бросить лейку и поспешить к забору.
А на крыльце у соседки сидел крошечный чёрный котёнок — совсем малыш, еле живой от голода.
— Представляешь, — затараторила Елена Юрьевна, — иду с рынка, а он у дороги! Еле ползёт. Ну не бросать же его!
Она осеклась, понимая всю иронию ситуации. Ещё недавно она сама бросила кошку, а теперь спасает котёнка.
Малыша назвали Чернышом. Он рос не по дням, а по часам, оказался игривым и ласковым.
Денис был на седьмом небе — теперь у него было два пушистых друга.
А к концу лета Валентина Степановна увидела, как соседка выставляет во дворе миски с едой.
— Это зачем? — поинтересовалась она.
— А вдруг ещё бездомные есть? — пояснила Елена Юрьевна. — Пусть поедят.
Валентина Степановна улыбнулась: этой зимой никто не останется в холоде.
Потому что настоящая доброта, как и любовь к животным, заразительна.
