— Я не говорю, что нужно их допрашивать, — напряженно произнесла Вика. – Просто спросить, не брали ли они! А если брали, то пусть вернут! И никто никому ничего плохо не сделает!
— Так я тебе и поверила! – недовольно бросила Аня. – И с каких это пор ты стала такой доброй?
— Аня, это не шутки! – Вика покачала головой. – Вопрос идет о больших деньгах! Об очень больших! А если дети просто взяли поиграть, то пусть просто вернут! Без последствий!
— Не брали они! – уверенно сказала Аня. – Нет у них привычки брать чужое!
— Я не про привычки или наклонности, я про случайность, — сказала Вика. – Случайно открыли пакет, случайно взяли. Поиграть! Все, поиграли, нужно вернуть!
— Не брали они! – повторила Аня.
— Тебе сложно спросить? – спросила Вика.
— Нет, мне не сложно! Но это выглядит, как обвинение! – ответила Аня. – Ты считаешь, что мои дети способны украсть? То есть, они преступники? У тебя совесть есть? Ты сама, скорее всего, где-то деньги потеряла, а теперь хочешь на невинных детей спихнуть!
— Аня, там только наличными было три миллиона! И еще украшений на полтора! Головой подумай, как это потерять можно? – Вика постучала пальцем себе по голове.
— Значит, в машине оставила! – нашлась Аня.
— Я на старой машине ездила! А ты сама знаешь, что в ней сигналки нет и центральный замок сам открывается!
Я же не совсем гл..упая, чтобы там оставлять деньги и драгоценности! – ответила Вика. – Тем более, я уже сходила и проверила! Там нет!
А я прекрасно помню, что брала пакет, когда к тебе поднималась! Так-то он все время у меня в руках был.
А выпустила я его из рук, когда в туалет бегала! И лежал он в прихожей под зеркалом!
У тебя ж тут не проходной двор, чтобы к тебе посторонние заходили! Значит, вывод очевиден!
— Ничего подобного! – заявила Аня. – Я твоего пакета в глаза не видела!
— Ну, здравствуйте! – Вика всплеснула руками. – Когда чай пили, он рядом со мной на диванчике лежал.
А потом я его на стол положила, чтобы Соня с нами села, так ты сказала, нечего сумки на стол класть! Так я на нем и сидела!
— Может, он там так и лежит? – предположила Аня.
— Я проверила уже! – воскликнула Вика. – Ты думаешь, я просто так бегаю в машину и к тебе на кухню? Я что, спортсменкой заделалась?
А больше я нигде не была, кроме туалета. Аня, это же совсем не шутки!
— Поэтому ты сразу решила, что это мои дети у тебя украли! – Аня скривила недовольную гримасу. – Ну, и чего еще можно было от тебя ожидать? Все вы, детдомовцы, такие!
— В смысле? – опешила Вика. – Не поняла!
— А что тут понимать? – недовольно произнесла Аня, — У вас, у детдомовцев, все воруют! Вот и ты считаешь, что все дети воры! А мои дети не такие! Они у тебя ничего не брали!
— Аня, да, послушай ты, наконец, меня! Я никого не обвиняю. Просто прошу, чтобы ты спросила, брали они или нет! И все!
А если чисто случайно взяли, то пусть вернут! – Вика постаралась достучаться до разума.
— Не собираюсь обижать своих детей твоими глупыми обвинениями! – ответила Аня. – И тебе запрещаю!
А если ты полезешь к моим детям, я тебе всыплю! И это не фигура речи! Отделаю и выкину из квартиры!
— Ты в своем уме? – Вика отшатнулась. – Понимаешь, что говоришь?
— А ты понимаешь, что ты детей обвиняешь в краже? – в свою очередь спросила Аня.
— Аня, не вынуждай меня вызывать полицию и устраивать обыск, — пригрозила Вика. – Не три копейки пропало!
А если мои деньги и ценности у тебя найдут, то кто-то обязательно сядет!
— Вот угрожать мне не надо! – фыркнула Аня. – А то я поделюсь с господами полицейскими своими подозрениями, что деньги эти заработаны не совсем честным трудом!
И кто тогда сядет? – Аня самодовольно улыбалась.
— Ах, вот ты как! – воскликнула Вика. – И это после стольких лет дружбы? Я же дочку твою крестила!
— Ой, вспомнила! – скривилась Аня. – Подруга юности моей!
***
Аню и Вику вместе свело общежитие профтехучилища. Аня была иногородней, а Вика выпускницей детского дома.
— Я вообще спортсменкой собиралась стать, — говорила Аня. – Но мне повезло стать мамой. Залетела на сборах, поэтому на мне сразу поставили крест!
— Аборт сделала? – спросила Вика.
— Вот еще! – фыркнула Аня. – Родила, маме оставила, а сама вот, профессию получаю! Если тут закрепиться не смогу, домой вернусь.
— Хорошо, что в детдом не сдала, — сказала Вика. – Детдом – это ад!
— Я тоже так подумала!
Три года вместе, в одной комнате, положили начало крепкой дружбе. Или не дружбе? Но выживали они сообща.
Какие-то продукты Аня привозила от мамы, какие-то деньги получала Вика. Тем и жили.
Вообще, на профессию швеи-мотористки они не возлагали больших надежд. Работу найти было можно, а заработать – нет. Поэтому:
— Замуж надо выходить, — говорила Аня. – Уж для мужа и постараться можно, чтобы он содержал и обеспечивал! Но тебе проще, у тебя детей нет! А меня с сыном кто возьмет?
— Ну, знаешь, — задумчиво отвечала Вика. – Когда родители моих кавалеров узнают, что я сирота из детского дома, у них сразу лица вытягиваются.
А потом кавалеры начинают меня избегать! Так еще неизвестно, что лучше…
Но замуж первой, все-таки, вышла Вика. Она встретила Славу, который своих родителей уважал, но жить предпочитал своей головой.
Он же, кстати, несколько лет, что они жили с его родителями, защищал Вику от нападок мамы и отца.
А Вика, стоит отдать ей должное, терпела многое. И даже Славе не говорила. Так, плакала тихо по ночам в подушку.
Но ее страдания были вознаграждены. Слава купил им квартиру, куда они переехали. А там уже и детки пошли.
Аня же очень старалась выйти замуж. Но решила, что раз детдомовка Вика отхватила себе нормального мужика, то и она сможет.
По итогу пяти лет переборов, она отправила маме второго сына для воспитания, а сама продолжила поиски. И да, работала она в баре.
Швеей было работать бесполезно, так она курсы окончила барменов-официантов. А в баре проще найти что-то более-менее подходящее.
Там она Диму подцепила. Правда, это не так сразу произошло. В баре пришлось отпахать не самых счастливых шесть лет.
Дима принцем не был. И даже состоятельным бизнесменом. Самым обычным строителем, правда, с допусками к сантехнике и газовому оборудованию. По меркам строителей – элита. А по меркам Ани – хоть зарабатывает!
По себе Дима был положительным мужчиной. Но не без залетов. По барной тематике, в основном. Но Аня расценила, что согласие принять ее с двумя детьми важнее, чем его двухдневные залеты раз в месяц.
А свадьба, хоть и скромная, все же состоялась. Аня ждала от Димы дочку.
Детей от мамы нужно было забирать, Дима настаивал, а жить всем месте было особо негде. Не у Диминой же мамы в квартире?
Ипотека на двадцать пять лет стала решением проблемы.
Общение, местами заглохшее, между Аней и Викой было возобновлено, когда Аня стала Диминой женой.
Так, самой Вике не улыбалось общаться с подругой, которая мужиков меняет, как перчатки. А если жена, да остепенившаяся, так почему бы и нет?
— Крестной будешь! – сказала Аня. – Дочка у меня родится, ты крестить будешь!
— Ты спрашиваешь? – удивилась Вика.
— Я тебе это говорю, — ответила Аня. – У меня приличных подруг нет! Только ты!
А еще Аня не сказала, что и таких богатых подруг у нее нет! А Вика, благодаря мужу, совсем не бедствовала!
Викин Слава работал в сфере программирования. Программки писал. А еще частным образом подрабатывал в сфере, которая не совсем законна. И, если официальные доходы он декларировал, как положено, то левые…
Тут вообще была отдельная песня. Их сначала надо было покатать по счетам электронных денег, пока они не поступят на безопасный счет в интернете, а потом только переводить в реальные деньги, которым тоже нужно было отмыться. И, пройдя еще пять-шесть контрагентов, их можно было обналичить.
Понятно, что каждая остановка требовала свой процент. Поэтому сумма, которая попадала на руки, здорово отличалась от той, которая начинала путь. И предположить, сколько именно будет на выходе, не мог никто.
Программисты и так неплохо зарабатывают, а тут еще и левый доход. Вика была очень выгодной крестной мамой для Аниной дочки.
Пусть это не очень красиво, но всегда можно было потребовать для крестницы. А чтобы Вика не мучилась выбором, всегда можно было взять деньгами. Ибо с чем-чем, а с деньгами у Ани с Димой было туговато.
Аня в декрете, квартира в ипотеке, так и сыновей Аня забрала. А работал один Дима, периодически уходя в залет.
Вика была не просто выгодна! Если можно так сказать, то вдвойне!
Ее детский дом научил, а жизнь не переучила, что всегда нужно иметь свою собственную кубышку. Не семейные сбережения, а свои собственные, личные!
Где-то экономила, где-то теряла, где-то врала. А когда Слава подписал именно Вику забирать из финальной точки левые деньги, она стала и там откусывать по чуть-чуть.
Никто ж не знал, сколько там. А забирать приходилось в разных местах. И даже не всегда у людей. Просто присылали координаты на карте, и в добрый путь, на поиски клада!
А однажды, совершенно случайно, Вика поделилась с Аней тайной своих сбережений. Да и тайной мужа, если на то пошло. Они же друг друга считали лучшими подругами. Да еще породнились через крестную дочь.
Аня поняла, что сможет, когда прижмет, надавить на Вику и вынуть из нее столько, сколько будет нужно. Но пока не спешила пользоваться козырем. Дружила, как дружилось.
И пять лет все шло, как в доброй семейной мелодраме. Две семьи, растят детей. Живут. И строят планы на будущее. Понятное дело, что дружили уже не только Аня с Викой, но и их мужья. Так и дети.
Две дочки Вики дружили с Аниными сыновьями. И все вместе любили маленькую Софию. Идиллия, с какой стороны не посмотри. И было так до одного некрасивого случая.
Вика на неприметной машине, которая была куплена для этих целей, носилась по городу и району, собирая «зарплату» мужа.
И параллельно, превращая свою часть в драгоценный метал. В разных ювелирных магазинчиках покупала, то серьги, то брошки, то цепочки, то колечки.
А кроила она безбожно. С суммы в пять миллионов, «зарплаты» за полгода, Вика себе откусила треть.
Носилась она, значит, а тут звонит Аня, срочно, мол, приезжай!
— Я по делам мужа катаюсь, — пыталась отказаться Вика.
— И что? – возразила Аня. – Вот и заскочи по дороге, чаю попьем! У Сонечки скоро день рождения, надо праздник обсудить!
— А потом нельзя? – с надеждой спросила Вика.
— Можно, — ответила Аня. – Если тебе плевать на крестницу, можем, вообще ничего не обсуждать!
Пришлось ехать.
А деньги и ценности у Вики были в полотняном пакете. С ним она и поднялась в квартиру к куме. То, сё, а как уезжать, пакетик оказался подозрительно легким…
***
— Аня, давай успокоимся и поговорим нормально, — предложила Вика. – Деньги и ценности у меня пропали в этой квартире. И я продолжаю надеяться, что это не злой умысел, а просто детская шалость.
Поэтому по-хорошему прошу, спроси у детей, не брали ли они, случайно! А если брали, пусть вернут!
— Чем докажешь? – с вызовом спросила Аня. – Где твои доказательства, что в моей квартире у тебя что-то пропало?
А это что-то, что у тебя якобы пропало, откуда оно у тебя? Ни я, ни мои дети про это ничего не знаем!
А если ты сама что-то там потеряла в каком-то другом месте, так мы тут причем?
Вика в легком оцепенении смотрела на подругу. А та продолжала улыбаться.
— Аня, ты же понимаешь, что за это придется ответить? – спросила Вика.
— Перед тобой, что ли? – надменно поинтересовалась Аня.
— Передо мной не обязательно, — ответила Вика. – Но есть еще и высшая сила, которая не терпит несправедливости! И она обязательно с тобой посчитается!
— А с тебя она за твои фокусы с деньгами ничего не спросит? – так же высокомерно спросила Аня.
— Я за все свои грехи уже в детском доме расплатилась! – уверенно сказала Вика. – А вот с тебя спросит! И ты заплатишь! Все платят! И ты заплатишь! Так вот, когда тебе счет выставят, ты не плачь!
— Посмотрим! – ответила Аня, указывая подруге на дверь. – А теперь проваливай!
— Если что, — сказала Вика, переступая порог, — я буду ждать деньги, драгоценности и извинения!
— Перебьешься! – крикнула Аня и захлопнула дверь.
Вика знала, что из своей кубышки отдаст мужу те деньги, что пропали в квартире кумы. Это проблемой не было. Да у нее вообще проблем не было. А вот у Ани…
Вика не сомневалась, что Аня поплатится.
— Надеюсь, цена не будет слишком высокой, — произнесла Вика, заводя машину. – Хотя, справедливость на то и справедливость, чтобы с каждого взыскать столько, сколько нужно!
Аня во все эти бредни про вселенскую справедливость не верила. А зря…
Когда она постучалась в двери, было уже слишком поздно…
