Я стояла у плиты и помешивала гречневую кашу, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Сергей вернулся из магазина.
— Наташ, я купил маме икру! — радостно объявил он, входя на кухню с пакетом. — Красную, хорошую, смотри!
Я обернулась и увидела в его руках баночку икры за полторы тысячи рублей. Ту самую, которую я просила купить к праздникам для детей.
— Серёжа, это же для Нового года была… — начала я, чувствуя, как внутри всё холодеет.
— Ну и что? Мама позвонила, сказала, что давно не ела нормальной икры. Я же не мог отказать, — он пожал плечами и полез в холодильник. — А детям пока рано такое есть.
— Лизе уже девять лет, а Максиму семь! Какое «рано»? — я с трудом сдерживалась. — Ты помнишь, что у Лизы через неделю день рождения? Нам нужно купить ей подарок, заказать торт…
— Наташа, ну не начинай опять. Триста рублей на торт найдём, — он достал колбасу и начал резать на разделочной доске.
— А подарок? Она мечтает о той энциклопедии про животных, помнишь? Две с половиной тысячи стоит.
Сергей отложил нож и повернулся ко мне:
— Слушай, моя мать всю жизнь на меня пахала! Одна меня растила, отказывала себе во всём. Теперь я могу её хоть немного побаловать. А дети… дети ещё маленькие, им игрушки купим какие-нибудь.
— Игрушки? — я почувствовала, как голос начинает дрожать. — Серёжа, Лиза уже не в том возрасте. И вообще, речь не об игрушках! Максиму нужны новые ботинки, видел, как у него подошва отклеилась?
— Подклеим.
— Что подклеим?! Там уже нечего клеить! — я выключила плиту и села за стол, чувствуя, что сейчас сорвусь. — А Лизе нужна форма для танцев. Она единственная в группе ходит в старом купальнике. Девочки уже смеяться начинают.
Сергей махнул рукой:
— Преувеличиваешь. Никто ни над кем не смеётся.
— Я преувеличиваю? Серёжа, открой глаза! Твоя мать каждую неделю просит то икру, то деликатесы какие-то, то ещё что-нибудь. А наши дети донашивают одежду друг за другом до дыр!
Он разозлился:
— Ты что, завидуешь моей матери? Это низко, Наташа!
— Я не завидую! Я просто хочу, чтобы ты увидел, что у нас есть свои дети! Которым тоже нужно внимание и деньги!
Сергей развернулся и вышел из кухни. Я услышала, как хлопнула дверь в комнату.
На следующий день я забирала детей из школы. Лиза шла молча, опустив голову.
— Что случилось, солнышко? — спросила я, беря её за руку.
— Мама, а правда, что у нас нет денег? — тихо спросила она.
У меня сжалось сердце:
— Почему ты спрашиваешь?
— Света сказала, что я бедная. Что у всех девочек новые купальники для танцев, а у меня старый и растянутый.
Я остановилась и присела перед дочерью:
— Лиза, послушай. У нас просто… сложный период сейчас. Но мы обязательно купим тебе новый купальник, хорошо?
— А на день рождения ты мне купишь энциклопедию? — глаза её загорелись надеждой.
— Постараюсь, дочка.
Максим, который шёл рядом, дёрнул меня за рукав:
— Мам, а мне тоже на день рождения энциклопедию купишь?
— Макс, у тебя день рождения только через четыре месяца, — улыбнулась я.
— Ну и что? Лизе же купишь!
Всю дорогу домой я думала о том, как найти деньги. Моя зарплата медсестры — двадцать восемь тысяч. Сергей зарабатывает сорок пять. Казалось бы, не так уж мало. Но постоянные просьбы его матери и брата съедали бюджет безжалостно.
Вечером, когда дети уснули, я решила поговорить с мужем серьёзно. Он сидел в гостиной и смотрел футбол.
— Серёж, нам нужно обсудить финансы, — начала я, садясь рядом.
— Опять? — он не отрывал глаз от экрана.
— Да, опять. Послушай, давай посчитаем. Твоя зарплата — сорок пять тысяч, моя — двадцать восемь. Итого семьдесят три тысячи. Ипотека — двадцать пять. Коммунальные — пять. На еду уходит около двадцати…
— И что ты хочешь этим сказать? — он наконец повернулся ко мне.
— Остаётся двадцать три тысячи. Из них половину ты каждый месяц отдаёшь либо своей матери, либо брату!
Сергей вскочил:
— Моему брату нужна помощь! Ты что, не понимаешь? У него кредит, его семья на улице окажется!
— А почему твой брат взял кредит, который не может выплачивать? — я тоже поднялась. — Почему это наша проблема?
— Потому что он мой брат! Семья должна помогать друг другу!
— Хорошо, а наши дети тоже твоя семья? Или они не в счёт?
— Не ставь меня перед выбором, Наташа!
— Я не ставлю! Но посмотри правде в глаза. В прошлом месяце ты дал брату десять тысяч на погашение кредита. В этом — купил матери икру, сыр, вино на две с половиной тысячи. Неделю назад оплатил ей новый телефон за восемь тысяч!
— И что? Это мои деньги!
— Наши деньги! — выкрикнула я. — Мы семья! У нас общий бюджет!
Сергей схватил куртку:
— Поеду к матери. Хоть там меня ценят.
Дверь снова хлопнула. Я опустилась на диван и заплакала.
Через неделю был день рождения Лизы. Утром она прибежала на кухню с надеждой в глазах:
— Мама, папа, ну что? Подарки будут?
Сергей протянул ей коробку:
— Конечно, принцесса! Держи!
Лиза радостно открыла её и достала… куклу. Обычную дешёвую куклу за пятьсот рублей.
— Спасибо, пап, — прошептала она, стараясь скрыть разочарование.
— А энциклопедия? — тихо спросила я Сергея.
— Не успел купить. Работы много было.
— Зато успел вчера свозить матери продуктов на три тысячи, — не выдержала я.
— Наташа, не при ребёнке! — прошипел он.
Лиза убежала в свою комнату с куклой. Я пошла за ней и обняла рыдающую дочь:
— Лизонька, прости, пожалуйста. Я обещаю, что на следующей неделе мы пойдём и купим тебе эту энциклопедию. Я из своих отложенных возьму.
— Мам, но это же твои деньги были на новую куртку… — всхлипнула она.
— Ничего, — улыбнулась я сквозь слёзы. — Старая ещё поносится.
В тот вечер, когда дети легли спать, в дверь позвонили. Это была свекровь.
— Сергей дома? — спросила она, не здороваясь.
— Заходите, Галина Петровна, — я отступила в сторону.
Она прошла в гостиную, где сидел сын:
— Серёжа, мне нужны деньги.
— Мам, я же только вчера тебе продукты привозил…
— Не для себя! Твоему брату снова нужно помочь. Банк грозится описать имущество. Нужно пятнадцать тысяч.
Я не выдержала:
— Галина Петровна, простите, но мы не можем каждый месяц выделять такие суммы. У нас свои дети, свои расходы.
Она посмотрела на меня так, будто я была пустым местом:
— Серёжа, ты будешь слушать, что тебе эта… женщина говорит? Или поможешь родному брату?
— Мам, Наташа права. Нам самим сейчас тяжело…
— Так это она тебе мозги промыла! — взвилась свекровь. — Я так и знала! Всю жизнь одна вас с братом тянула, отказывала себе во всём! А теперь, когда вы выросли, вы про меня забыли?
— Никто не забыл, — спокойно сказала я. — Но вы требуете слишком много. Каждую неделю что-то новое. То икра, то деликатесы, то техника. А про долги брата вообще молчу.
— Как ты смеешь?! — она вскочила. — Серёжа, ты слышишь, как она со мной разговаривает?
Сергей молчал, глядя в пол.
— Отвечай! — потребовала мать.
— Мам, может, правда, Павлу пора самому разбираться со своими долгами? — тихо произнёс он.
Свекровь побледнела:
— Значит, так. Выбирай, Серёжа. Либо семья, либо эта… — она ткнула в меня пальцем.
— Мама, не надо, — он поднял голову.
— Выбирай!
— Я уже выбрал, — Сергей встал и подошёл ко мне. — Моя семья — это Наташа и дети.
Галина Петровна схватила сумку и выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью.
В течение следующего месяца свекровь не звонила. Брат Павел написал пару гневных сообщений, но потом тоже замолчал.
Мы с Сергеем сидели и считали бюджет заново. Без постоянных трат на его родственников вдруг оказалось, что денег хватает. Мы купили Лизе энциклопедию и новый купальник. Максиму — хорошие зимние ботинки. Даже начали откладывать на летний отдых.
— Наташ, прости меня, — сказал Сергей как-то вечером. — Я правда не понимал, насколько всё серьёзно. Мне казалось, что я просто помогаю семье.
— Ты и помогал, — я взяла его за руку. — Но забывал про самых главных людей.
— Знаешь, мне мама с детства внушала, что я ей обязан. Что она жертвовала ради нас с братом. И я чувствовал вину, постоянную вину…
— Родители не должны требовать благодарности за то, что растили детей. Это их выбор был, их ответственность.
— Ты права, — он обнял меня. — Теперь я это понимаю.
В дверь детской комнаты просунулась голова Лизы:
— Мам, пап, а можно я ещё почитаю? Там про тигров такое интересное!
— Ещё полчасика, — улыбнулась я. — Потом спать.
Дочь радостно кивнула и скрылась.
— Видел её глаза? — спросила я Сергея. — Когда мы купили ей эту книгу? Она светилась от счастья.
— Видел, — он кивнул. — И понял, что чуть не упустил самое главное.
Через два месяца свекровь всё-таки позвонила. Голос был другой — тихий, почти просящий:
— Серёжа, можно мне к вам приехать?
Мы встретили её за чаем на кухне. Галина Петровна выглядела уставшей.
— Я хотела извиниться, — начала она. — За тот вечер. Я была не права.
— Мам…
— Дай досказать. Я всю жизнь боялась, что буду никому не нужна. Что когда вырастете, забудете обо мне. Вот и требовала постоянно внимания, подарков. Думала, что так докажу свою важность.
Я налила ей чаю:
— Галина Петровна, дело не в том, что вы просили помощи. Дело в масштабах. Мы действительно не могли себе позволить тратить столько.
— Понимаю теперь, — она кивнула. — Павел, кстати, нашёл дополнительную работу. Говорит, что будет сам гасить кредит. Я тоже… подумала о подработке.
— Мам, вам шестьдесят два года, — мягко сказал Сергей.
— И что? Я ещё могу работать. Хочу сама себя обеспечивать. А к вам — просто так приезжать. Внуков видеть.
В этот момент на кухню вбежали Лиза и Максим.
— Бабушка! — обрадовался Макс. — Бабушка приехала!
Они кинулись обнимать её. Галина Петровна расплакалась:
— Вот они, мои хорошие! Как выросли-то!
— Баб, а хочешь, я тебе про тигров расскажу? У меня теперь целая энциклопедия! — затараторила Лиза.
— Конечно хочу, золотко.
Я посмотрела на Сергея. Он улыбнулся мне и взял за руку под столом.
Вечером, когда свекровь уехала, а дети улеглись спать, мы сидели на балконе и пили чай.
— Думаешь, всё наладится? — спросил он.
— Думаю, что мы на правильном пути, — ответила я. — Главное, что ты наконец понял: твоя первая обязанность — перед нашими детьми. Перед нашей семьей.
— Понял, — кивнул он. — И больше не забуду.
Я прислонилась к его плечу и посмотрела на звёзды. Впервые за долгое время мне было спокойно. Не нужно было переживать, что завтра придёт очередной запрос на деньги. Не нужно было выбирать, на чём сэкономить, чтобы хватило на всех.
Теперь мы могли просто жить. Растить детей. Радоваться их успехам. Покупать им то, что нужно, не чувствуя вины.
И это было правильно. Потому что семья начинается с тех, кто живёт под одной крышей. С тех, кто зависит от тебя. С тех, кто каждый вечер засыпает, веря, что родители о них позаботятся.
И никакая икра, никакие долги и никакие манипуляции не должны быть важнее детских глаз, светящихся от счастья.
