— Каринка, да пусти хоть вещи забрать! – крикнул Стас из-за двери.
— Все, что я посчитала твоим, валяется под балконом! – ответила Карина. – Больше тебе тут ничего не принадлежит!
— Прикалываешься? – Стас ударил кулаком по двери. – А моя приставка? А диски? Мой инструмент!
— А чем докажешь, что это твое? – Карина усмехнулась. – Мы в суде все красиво посчитали! Так что, твоего в моей квартире ничего нет! Свободен!
— Да, сколько можно кричать? – еще один удар по двери. – Открой дверь и впусти меня в квартиру!
Что мы, как чужие, через дверь разговариваем? Соседей развлекаем?
— А пусть развлекутся, мне не жалко! – ответила Карина – И да, Стасик, как мы развелись, мы теперь чужие люди! Были бы у нас дети…
— Ладно, давай заведем! – нервно крикнул Стас.
Карина рассмеялась:
— Поздно! Мы уже развелись! Теперь если у меня и появятся дети, то уж точно не от тебя! Все, Стасик, провал…ивай!
— Карина, да будь ты человеком! – раздражение сменилось просительными нотками. – Мы же с тобой так толком и не поговорили!
— Мне не о чем с тобой разговаривать, — ответила Карина. – А в суде мы расставили все точки над всем алфавитом!
— Я объяснить хотел…
— Мне не нужны твои объяснения, — недовольство проскользнуло в интонации Карины, хотя она старалась его скрывать. – Ты сам знаешь, кто ты после этого! Поэтому давай, руки в ноги и в добрый путь!
Стас ничего не отвечал, но Карина, глянув в глазок, увидела, что уходить он не собирается. Просто стоял пред входной дверью и о чем-то сосредоточенно думал.
— Ты тут? – спросил он.
Карина могла не отвечать, да и вообще уйти в комнату, но он же опять звонок начнет мучить.
— Тут, — ответил Карина.
— Я все понял, — сказал Стас. – Ну, некрасиво получилось, признаю…
— Некрасиво – это еще слабо сказано, — парировала Карина. – Но, то, что ты это признаешь, вселяет надежду, что человек ты еще не конченый.
— Карина, я не хочу расставаться врагами, — произнес он и привалился к двери. – Понятно, что искупить я ничего не смогу, но хоть помогать стану. Ну, как мужчина, что ли.
— Это в каком таком смысле? – с усмешкой спросила Карина.
— Нет, ты не подумай! Это я так, про мужские дела. Отремонтировать чего, повесить, снять, тяжести занести. Ты всегда можешь ко мне обратиться.
А я же с радостью! Да и сейчас, я же помню, карниз надо в спальне новый повесить! Так я хоть сейчас!
— Стасик, ты удивишься, но карниз уже висит! И прекрасно выполняет свои функции! – самодовольно произнесла Карина. – Представляешь, есть такая услуга, как «муж на час»!
Оказывается, чтобы повесить карниз, не нужно два месяца уговаривать, слушать ворчание в процессе и потом две недели слушать нытье, что кто-то устал и спину потянул!
А стоит это до смешного дешево! И намного дешевле, чем ты мне обходился!
Из-за двери послышалось обиженное сопение.
— Карина, дай хоть с квартирой проститься! Десять лет я тут прожил! Там же каждый уголочек мне знаком! Хоть напоследок порадуюсь тем десяти годам, что прожил с тобой в счастливом браке!
— Счастливом? – удивилась Карина. – Ах, ну, да! Для тебя он был счастливым! – после короткой паузы. – Нет, Стас, я тебя не пущу! И больше ты в эту квартиру не войдешь никогда! Не хочу я тебя больше видеть!
И на улице, если мимо проходить буду, не поздороваюсь! После того, что ты сделал и как ты поступил, знать тебя не желаю! И хватит топтать мой коврик! Уходи! Или я полицию вызову!
— Карина! Ну, пожалуйста! Хоть в память о нашей семье!
***
Молодая семья – это не про расчет, это про любовь. А все расчеты, которые могут быть – это лишь перспектива. То есть, женятся молодые люди тогда, когда у них еще ничего нет, но позже они обязательно всего добьются!
Когда Карина со Стасом поженились, тут только о перспективах и могла идти речь.
Она училась на последнем курсе колледжа и получала профессию бухгалтера-товароведа, а Стас, как после армии устроился охранником в магазин, так пока там и работал.
Карина, правда, тоже подрабатывала, но это было совсем не по специальности, а участие, если можно так выразиться, в семейном бизнесе.
Еще бабушка Карины в самом начале девяностых ушла на рынок, чтобы стать посредником между челноками и конечным потребителем.
Чай, кофе, пряности, сладости и бытовая мелочь. И начиналось все едва ли не с картонки на асфальте. А потом, медленно, но верно – столик, палатка, две палатки, роллет.
Сначала бабушка маму Карины подтянула на рынок, а Светлана Михайловна, в свою очередь, обеих дочерей.
И, пока Карина училась, она лишь подрабатывала в маминой палатке, а потом собиралась уже работать по полной программе. Ну и, естественно, вести бухгалтерию по всем правилам.
Когда Карина выходила за Стаса, она сразу обозначила свою позицию, что будет работать на маму, пока не сможет отделиться, чтобы работать на себя. Уж рынков в их городе хватало, мама с бабушкой имели неплохой достаток.
Стас это понял и принял. Так еще под действием чувств и азарта сказал:
— Я работаю два дня через двое суток! Я же смогу тебе помогать!
Оно, конечно, просквозило, что из охраны магазина Стас уходить не собирается, но это как-то пролетело мимо ушей и сознания.
У Карины слова с делом не разошлись: два года она отработала на маму с бабушкой, а потом решилась открыть свою палатку на рынке.
А ассортимент – тот же. Смысл было менять профиль, если поставщиков знает, потребительский спрос на семейном опыте изучен полностью. Только работай, и все будет!
А вот у Стаса что-то с обещаниями вышел косяк.
Работал он, получается, два через два. Только первый день он был слишком уставшим, а во второй у него обнаруживались важные неотложные дела, которые никак не были связаны с бизнесом супруги. Ах, да, это если у него не болела спина, ноги или голова.
— Это профессиональное, — говорил он по поводу недугов. – Иногда и грузить приходится, а иногда и за воришками гоняться! И никто же нас, охранников, не любит! Смотрят, как на отбросы!
Но Карине, по большому счету, не так была важна помощь Стаса на рынке. Вместе с основными принципами и схемами, у нее были договоренности с грузчиками. А дома от Стаса тоже было не так много пользы, как хотелось бы.
То он на работе, с которой приходил совершенно без сил. А если дома и с хорошим самочувствием, то попробуй его на что-то уговори!
Если вопросы чисто бытовые, Карине было проще самой сделать, чем упрашивать Стаса, а если по мужской части, то тут приходилось пройти все круги ада, чтобы сагитировать его прибить ту же полку или смазать двери.
А на глупый вопрос: «На кой он ей такой сдался?» поступал не менее глупый ответ: «Любовь!»
И, в принципе, личное дело каждого жить свою жизнь так, как того хочется. Тем более, если все устраивает.
Правда, был один момент, который мог вбить клин между супругами.
— Карина, ну, какой ребенок? Ты днями на рынке! И не выносишь! А если выносишь, то патологии могут быть! И даже если пронесет, потом – что?
Ты рынок не бросишь, и ребенка туда не потащишь! Мне в декрет идти? А я что с ребенком делать буду?
Вон, сестра моя родила, так сейчас не знает, в какую дырку засунуться! Плачет по ночам! И мама моя вместе с ней плачет! Угораздило же Ольку без мужа родить!
— Но мы же в браке, — произнесла Карина.
— Давай не будем с этим торопиться, — обеспокоенно произнес Стас. – Ты как планировала?
Открыть еще пару точек и нанять продавцов, чтобы у тебя было больше свободного времени!
Вот тогда, когда ты сможешь и спокойно выносить, и родить, и декрет отбыть, пока ребенок в сад не пойдет, мы и вернемся к этому вопросу.
А пока, ну, давай, что ли, для себя поживем! Мы ж еще молодые!
С одной стороны – голос разума, с другой – необходимость. Вопрос был отложен без скан..дала.
Вот только фраза про «пожить для себя» выглядела, конечно, странно.
Карина продолжала пропадать на рынке, а у нее уже было четыре торговых места и три продавца. В одном из роллетов она сама продавала.
То есть, для себя она могла пожить целый один день в неделю, когда на рынке был принудительный выходной. Это когда рынок закрыт целиком и полностью.
И в этот выходной у нее получалось только полежать пластом. Зато – для себя! Ну, если не считать, что она делала уборку в квартире, готовила и стирала.
Ну, хоть вопрос квартиры не стоял. Бабушка, земной ей поклон, для обеих внучек насобирала на квартиры.
Десятилетие семейной жизни могло стать первым серьезным юбилеем. А дальше – только в рост!
И это потому, что Карина все-таки решилась выполнять исключительно директорско-бухгалтерские функции, а торговлю на рынке оставить нанятым продавцам.
Теперь она бы смогла и ребенка родить, и больше времени уделять дому и мужу.
И это все могло бы быть, если бы Стас не подарил своей маме квартиру за шесть миллионов.
Вот так взял и подарил. И вот вопрос, а где он их взял?
Картинка была такая: Карина сидит дома, готовит ужин, ждет мужа с работы. А тут звонит свекровь и радостно так сообщает, что переезд прошел успешно, все довольны.
— Оленька с Валечкой остались в моей старой квартире, а Стасик подарил мне новую квартиру! За шесть миллионов купил! Какой же он хороший! Надеюсь, ты с ним счастлива?
— Безумно, — ответила Карина.
И не соврала. Безумие к ней и подкралось, как Кондратий со своими объятьями. Обнял, так сказать, и спросил на ушко:
— А где Стасик шесть миллиончиков взял?
Карина знала, что взять их ему негде. Он же так и работал охранником в магазине.
Чашка крепкого кофе, холодный душ, десять минут паники, а потом она вызвала слесаря и сменила замки в квартире.
Когда Стас пришел с работы, она и не думала его пускать. Послала к маме в ее новую квартиру таким текстом… на рынке, простите, не институт благородных девиц.
И на следующий день подала заявление на развод и раздел имущества.
— Раз квартиру купил в браке, значит – совместно нажитое имущество! И тут уже не стоял вопрос, чтобы делить то, что заработала она за это время. Тут был вопрос принципа!
— Это мои средства пошли на покупку квартиры! – доказывал Стас в суде. – Из моей зарплаты я откладывал!
А вот имущество, что закрыла в квартире Карина, я требую поделить… — и предъявил список из восьмидесяти четырех пунктов. – И еще деньги, что на счете лежат!
А Карина, простите, десять лет на рынке. И к тому же бухгалтер! То есть, считать умеет и без калькулятора.
— Сколько у тебя зарплата? – спросила она в зале суда.
— Какое это имеет значение? – опешил Стас.
Судья, кстати, тоже.
— Пусть ответит, а я объясню, — заверила Карина.
— Пятьдесят тысяч на руки получаю! – с достоинством произнес Стас. – А что?
— Пятьдесят в месяц – это в год шестьсот тысяч! А за десять лет – шесть миллионов. И это с учетом того, что и десять лет назад ты получал пятьдесят тысяч!
А это не так, потому что десять лет назад у тебя зарплата была тридцать. Но, если предположить, что и десять лет назад ты получал пятьдесят тысяч в месяц, то за десять лет брака ты, откладывая всю зарплату, смог бы скопить шесть миллионов, за которые и купил маме квартиру!
То есть, в семейный бюджет ты не вложил ни копейки за десять лет, но при этом, жил, ел, одевался, обувался, развлекался и все прочее – за мой счет! Из чего следует вывод… — Карина посмотрела на судью: — Каково ваше решение?
— В иске о разделе имущества отказать!
— Но в квартире мои вещи! – вскричал Стас.
— На усмотрение уже вашей бывшей супруги, — сказал судья.
— Можешь даже не приходить! – сказала Карина. – Там твоего ничего нет!
Но, правды ради, стоит сказать, что она скинула с балкона его нижнее белье и комплекты формы охранника. А все остальное… да хоть в помойку, только не отдавать!
***
— В память о нашей семье можешь убираться вон! Мы развелись! Больше я тебя ни знать, ни видеть не желаю! Провал..ивай!
Стас понуро склонил голову и ушел. А Карина долго не могла взять в толк, чего это Стас так в квартиру рвался.
Вот прямо, на все был готов, только бы попасть внутрь. И виновным себя признал, и каялся, что осознал, и помогать рвался, как не рвался, когда женаты были, и вообще, помощник хоть на каждый день!
Не в правилах и не в характере Стаса это было.
В легкой задумчивости Карина пошла в зал и рухнула на диван перед телевизором.
— Ай! – вскрикнула она. – Он еще диван продавить умудрился! Пружиной, в самое сердце! Больно-то как!
А потом подумала: «Какая пружина? На диване же набивные подушки на каркасе! Нет там никаких пружин!»
Встала. Подняла подушку. Прощупала.
— Вот же крыыыыса!
Расстегнула молнию на чехле подушки, запустила руку внутрь…
Четыре пачки сторублевых купюр в полиэтиленовом пакетике.
— Неожиданно, но приятно! – усмехнулась. – Однако! Неплохая заначка!
Шм..он-ревизия по квартире выявила не одну такую заначку. А общая сумма вышла больше трех миллионов.
— Ну, теперь хотя бы понятно, чего его так тянуло в родные стены! – усмехнулась Карина. – Не предъявишь, конечно, но хорошо, что не уплыло!
На сленге пачку купюр иногда называют «котлетой», так Карина, когда вспоминала свою первую находку в диванной подушке, назвала себя принцессой на «котлете»!
— Горох – это мелко! А вот «котлета» — самое то!
