— А это я чего-то не пойму! — Вера резко остановилась у крыльца, показывая рукой куда-то в сторону соснового леса.
— Что случилось? — Игорь поставил сумки и виноватым голосом добавил: — Дорогая, о чём ты?
— О том, что твоя мамаша там на горке прогуливается! И Ленка рядом, и девчонка их! Что они здесь делают?
Игорь почесал затылок, улыбнулся неловко.
— Ну, наверное, тоже отдыхать приехали. Совпадение.
— Совпадение? — Вера прищурилась. — Игорь, если они начнут своё, я молчать не стану. Ты меня знаешь.
— Знаю, знаю. Схожу к ним вечером, поговорю. Чтобы держались на расстоянии.
Вера хмыкнула и шагнула в домик. Игорь поплёлся следом, таща чемоданы. Две недели она об этой поездке мечтала, а теперь всё испортилось ещё до начала.
Про эту базу Вера узнала случайно. Когда-то здесь был пионерлагерь, и в детстве она в нём отдыхала. Потом всё заросло и заглохло, а пару лет назад кто-то выкупил территорию и открыл турбазу. Цены кусались, но реклама обещала чудеса: домики среди сосен, река с пляжем, аттракционы, даже контактный зоопарк. Вера загорелась и начала откладывать. Каждый месяц по чуть-чуть, иногда отказывая себе в новых джинсах или лишнем кафе. Два года копила. Думала, это будет как возвращение в счастливое детство.
А теперь на пороге столкнулась с прошлым другого рода — со свекровью Ларисой Петровной.
Четырнадцать лет назад, когда Вера вышла за Игоря, свекровь сразу дала понять: невестка должна быть служанкой. Хотела, чтобы молодые жили с ней, чтобы Вера готовила, убирала, а главное — отдавала деньги. Мол, плата за квартиру. Но Вера отказалась. Они с Игорем пошли жить к её матери, пока не сделали ремонт в старой бабушкиной квартире.
Лариса Петровна не простила. Потом пыталась выпрашивать деньги, потом просить помощь по хозяйству. Вера каждый раз говорила одно: не дождётесь. Конфликт тянулся годами. Последние семь лет вообще не виделись. И вот опять.
Вечером они с дочками гуляли вдоль реки. Настя с Светой смеялись, кормили уток хлебными крошками. Вера расслабилась. Может, свекровь действительно не будет лезть? Территория большая, есть где разойтись.
Но когда вернулись в домик, в гостиной сидела Лариса Петровна. Игорь стоял рядом с красным лицом.
— Верочка! Как же приятно тебя видеть! — Свекровь встала и расплылась в улыбке.
— Не могу ответить взаимно, — Вера скрестила руки на груди.
— Ну что ты так? Годы прошли, пора бы и забыть!
— Забыть что? — Вера подошла ближе. — То, как вы хотели сделать из меня прислугу? Или то, как я вам отказала?
— Погорячилась я тогда, с кем не бывает! — Лариса Петровна махнула рукой. — Я давно всё простила. А уж после такого подарка, какой вы с Игорем нам сделали, я всё на свете готова простить!
Вера медленно повернулась к мужу.
— Какой подарок?
Игорь сглотнул, но промолчал.
— Да вот этот замечательный отпуск! — Свекровь широко развела руками. — На целый месяц! Нам с Леночкой и Мариночкой! Домик на горке — просто сказка! Мы так благодарны!
— На горке? — Вера сжала зубы.
— Ну да! Там же элитные домики, с джакузи и всеми удобствами! — Лариса Петровна сияла. — Вы нас так порадовали!
Вера знала цены. Элитные домики стоили в три раза дороже, чем тот, в котором они поселились. Месяц там обходился больше миллиона.
— Игорь? — Вера посмотрела на мужа.
— Я хотел сказать, но… — он запнулся.
— Но решил промолчать? — Вера сжала кулаки. — Значит, мы два года копили на наш отдых, отказывая себе во всём, а ты подарил твоим родственникам отдых втрое дороже? И я об этом узнаю только сейчас?
— Дашенька, ну не надо так! — вмешалась свекровь. — Мы же семья! И вообще, мы вам благодарны за помощь! Каждый месяц вы нам столько помогаете, хотя мы с тобой и поссорились! Это так благородно!
Вера остановилась.
— Сколько? — её голос стал тихим, почти шёпотом. — Сколько мы вам помогаем?
— По пятьдесят тысяч! — Лариса Петровна улыбнулась ещё шире. — Они нас очень выручают! Моя пенсия маленькая, а Леночке алименты копеечные приходят. Как бы мы без вас!
Вера смотрела на Игоря. Он стоял, опустив голову, и молчал. Она ждала, что он что-то скажет, что он объяснит, что это недоразумение. Но он молчал.
Пятьдесят тысяч в месяц. Шесть лет. Три миллиона шестьсот тысяч рублей.
Вера всегда считала, что у них зарплата небольшая. Она получала сорок, Игорь приносил домой пятьдесят. Рабочий четвёртого разряда, говорил он. Не повышают, интриги на заводе. Она верила. Жили скромно, но хватало. На дочек хватало, на еду, на одежду. Только на отпуск два года копила. А оказывается, он отдавал половину зарплаты своей матери.
— Ну, я пойду, — Лариса Петровна поднялась. — Спасибо вам огромное! Мы ценим вашу заботу!
Она ушла, а Вера всё стояла, не в силах пошевелиться. Потом медленно подошла к мужу.
— Сколько ты зарабатываешь на самом деле? — её голос звучал глухо.
— Я… Я начальник линии, — Игорь не поднимал глаз. — Уже шесть лет.
— Начальник линии, — повторила Вера. — А мне говорил, что рабочий. Что тебя не повышают. Что зарплата маленькая.
— Маме с Ленкой помощь нужна была, — он попытался что-то объяснить, но голос дрожал.
— Помощь? — Вера усмехнулась горько. — Ты отдавал им половину зарплаты. Шесть лет. А мы с девочками жили на то, что оставалось. Я отказывала себе во всём. Копила на этот отпуск два года. А ты за наши деньги купил им отдых втрое дороже!
Она знала, что нужно кричать, бить посуду, плакать. Но голос оставался ровным, почти спокойным.
— Знаешь, как таких называют? — она посмотрела на него в упор. — Ты обворовывал собственных детей. Настю и Свету. Ради своей матери и сестры.
Игорь молчал. Что он мог сказать?
— Собирай вещи, — Вера развернулась. — Уходи.
— Вера, подожди! — он шагнул к ней, но она отстранилась.
— Не подходи. И не появляйся в моей квартире. Иди к своей маме. Раз ты их так любишь, они тебя приютят.
Игорь ушёл в ту же ночь.
Три дня Вера молчала. Кормила дочек, гуляла с ними по базе, укладывала спать. Настя с Светой не понимали, что происходит, но видели мамины глаза и молчали.
На четвёртый день она собрала их и уехала.
Дома первым делом подала на развод. Потом на алименты. Но этого было мало. Неделю она думала. Вспоминала, как экономила на обедах. Как отказалась от новых сапог. Как девочки просили куклу, а она говорила: потом, к Новому году.
Потом поехала на завод.
Прошла мимо проходной, поднялась в цех. Там было шумно, пахло маслом и металлом. Рабочие в комбинезонах оборачивались на неё, переглядывались.
— Где Игорь Матвеевич? — спросила она первого попавшегося мужика.
— В кабинете, наверное, — тот кивнул в сторону стеклянной перегородки.
Вера пошла туда, но остановилась на полпути. Нет. Пусть все знают.
Она развернулась и громко, чётко, чтобы слышали все, сказала:
— Игорь Матвеевич шесть лет скрывал от жены настоящую зарплату! Отдавал половину матери и сестре! А семья жила впроголодь! Дочерей своих обворовывал! Вот такой он у вас начальник!
Цех замер. Кто-то присвистнул, кто-то выругался. Из кабинета выскочил Игорь, лицо белое, руки дрожат.
— Вера, ты что делаешь?! — он попытался взять её за руку.
Она отдёрнула.
— То, что должна была сделать давно. Пусть все знают, кто ты.
Она развернулась и ушла. Не оглянулась ни разу.
Игорь не продержался на заводе и недели. Коллеги перестали с ним разговаривать. Кто-то плюнул под ноги, когда он проходил мимо. Начальник вызвал к себе, сказал, что не может держать такого человека. Игорь написал заявление по собственному желанию.
Он попробовал вернуться к матери, но Лариса Петровна захлопнула дверь перед носом. Мол, тесно. Им с Леночкой и внучкой самим негде развернуться.
Вера не радовалась его падению. Она просто жила дальше. Устроила девочек, работала, приходила домой уставшая, но спокойная.
Иногда вспоминала отца. Он говорил: сильные не жалуются, они решают. Он всегда решал. Пока сердце не остановилось в одночасье.
Вера решила тоже. И не жалела.
Только по ночам, когда дочки спали, она иногда смотрела в окно и думала о том, что могло быть. Если бы Игорь оказался другим. Если бы он выбрал их.
Но он выбрал. И она выбрала.
Через месяц пришла повестка в суд. Игорь не явился. Алименты назначили по последней справке — начальник линии. Вера сложила бумаги в папку и убрала в шкаф.
Настя как-то спросила:
— Мам, а папа вернётся?
Вера присела рядом, обняла дочку.
— Нет, солнышко. Не вернётся.
— А почему?
Вера подумала. Как объяснить девочке, что взрослые люди иногда делают выбор, после которого дороги назад нет? Что есть вещи, которые не прощают?
— Потому что он обманывал нас. Долго. И это неправильно.
Настя кивнула. Не поняла до конца, но приняла.
А Вера продолжала жить. Работала, растила дочерей, иногда гуляла с подругами. Не искала никого. Не хотела.
Про Игоря слышала краем уха. Устроился куда-то грузчиком. Снимает угол. Лариса Петровна с ним не общается. Говорят, он пытался вернуться, стоял под дверью, просил. Вера телефон сменила. Не хотела слышать.
Прошёл год. Потом второй. Девочки подросли, стали спрашивать реже. Привыкли.
Однажды весной Вера гуляла по парку и увидела его. Игорь сидел на скамейке, ссутулившийся, постаревший. Она остановилась в стороне, смотрела. Он не заметил.
Вера развернулась и пошла дальше. Чайка закричала над прудом. Ветер качал ветки.
