— Да идемте же скорее, Сашенька! – торопила Людмила Прохоровна участкового, которого сама же и тащила за собой.
Схватила его за руку мертвой хваткой (наверное, чтобы он не убежал никуда по дороге) и тащила. К себе домой.
— Тёть Люд, а вы точно уверены, что вас хотели обокрасть? – тяжело вздохнул Александр, посмотрев на часы.
Он как раз собирался ехать домой – в город. Но за две минуты до окончания рабочего дня в его опорный пункт, расположенный в бывшем Доме культуры, прибежала одна из жительниц деревни.
— Сашенька! Как хорошо, что ты еще не уехал! У меня беда… Пока меня не было дома, ко мне проникли воры! Такого там натворили, такого… У меня даже слов нет, чтобы описать это безобразие.
— Воры? Вы серьезно? – удивился Александр. Он хоть человек новым в этих краях (его полгода назад прислали на замену старому участковому, который вышел на пенсию и уехал путешествовать по стране), но…
…согласно статистике, в деревне Глухово на протяжении последних десяти лет не было совершено ни одного преступления.
Ни одного, понимаете?
Бывший участковый – Максим Григорьевич — был человеком очень ответственным, поэтому давно искоренил на вверенной ему территории преступность «во всех её проявлениях».
Местные жители даже дома свои никогда не запирали, когда уходили или уезжали куда-то, потому что знали – никто на их имущество не позарится. Ну не было в деревне таких безумцев, которые хотели бы лишний раз связываться с Максимом Григорьевичем.
Нет, он никогда не применял физическую силу в отношении тех, кто нарушал закон.
Он, как бы это правильно сказать…
…в общем, он возвращал людей на путь истинный словом. Часами мог рассказывать о добре и зле, о статьях уголовного кодекса, о высшей справедливости и многом другом.
Обычно хватало одного такого разговора «по душам», чтобы человек больше никогда не захотел нарушать закон.
— Я лучше в храм схожу, молитвы послушаю, чем еще раз, упаси Господи, мне с Максимом Григорьевичем придется встретиться, — говорил Колька Бугай, который до недавнего времени был первым на деревне дебоширом и пьяницей.
А после разговора с бывшим участковым – примерный семьянин. Жена его нарадоваться не могла.
Поэтому Александру, который пришел вместо Максима Григорьевича, было странно и удивительно слышать от Людмилы Прохоровны, что кто-то в её отсутствие пробрался в её дом и хотел что-то там украсть…
Тем более что Людмила Прохоровна (или тёть Люда) всегда запирала дом, когда куда-то уходила.
Она такая единственная была во всей деревне. Поэтому ворам или вору проще было пробраться к кому-то другому.
— Тёть Люд, так вы уверены или нет? – повторил свой вопрос Александр, еле поспевая за бегущей вперед пенсионеркой.
— Уверена, уверена… Мне хоть и семьдесят три года стукнуло, но с головой у меня всё в порядке. – И можешь ты ускориться, в конце концов? Пока ты тут ножками своими вяло перебираешь, преступник разгуливает на свободе. А может быть, пытается в другой дом проникнуть. Вот, если честно, я чего-то такого и ожидала. Всем говорила, что вот уйдет Максим Григорьевич на пенсию, пришлют вместо него непонятно кого, и… всё начнется заново.
— Вы считаете, что я плохо справляюсь со своими обязанностями? – обиженно спросил Александр.
— Да ничего я не считаю, Сашенька, — быстро ответила Людмила Прохоровна. – Просто констатирую факты. Кстати…
Пенсионерка, не останавливаясь, резко повернула голову бросила быстрый взгляд на участкового.
— Я думаю, что дело можно возбудить по факту. Ну скажем, по статье 139 УК РФ, а если выяснится, что у меня что-то пропало, то можно и статью 158-ю добавить.
Александр удивленно посмотрел на тёть Люду.
— А что ты удивляешься так? – улыбнулась Людмила Прохоровна. – Думаешь, что если человек в деревне живет, то он ничего не знает? Я каждый вечер детективные сериалы смотрю, если что.
Оставшуюся часть пути до пункта назначения (то есть – дома, в котором жила Людмила Прохоровна, и который находился на самой окраине деревни) пенсионерка рассказывала участковому, как всё было. Ну чтобы времени не терять даром.
— Захожу я, значит, к себе на участок… — начала свой рассказ Людмила Прохоровна, — и вижу, что форточка открыта.
— Форточка? – удивленно спросил участковый.
— Вот именно – форточка. Я, когда в магазин уходила, оставила её чуть приоткрытой, а когда вернулась – она была распахнута настежь. Это-то меня и насторожило. Ведь ветра сегодня не было, а значит, она не могла сама по себе распахнуться. Тем более что она туговатая у меня немного.
— Подождите, тёть Люд, вы хотите сказать, что воры пробрались к вам не через дверь, а через форточку? Вы серьезно?
— Серьезнее некуда. Дверь они бы не смогли открыть. Она у меня на два амбарных замка заперта.
— Нет такого замка, который бы воров мог остановить.
— Ну не скажи, Сашенька. Я раньше этими замками сарай запирала, где прятала от мужа, царствие ему небесное, спирт в канистрах. Он однажды пытался перепилить ножовкой по металлу дужку одного из замков, и…
— И что? – с любопытством спросил Александр. Ему и правда было интересно узнать, чем всё закончилось.
— В общем, муж мой сказал, что ему проще пить бросить. Хорошие у меня замки. Таких сейчас не делают.
— Ладно, с замками вашими всё понятно. Но сами подумайте, тёть Люд, разве взрослый человек сможет пролезть через форточку? Ну это очень странно. И рискованно. Вдруг он застрянет?
— Жить захочешь, ещё не туда пролезешь, — философски ответила пенсионерка. – И в кино я не раз видела такое.
— Так то кино…
— А сюжеты для кино где, по-твоему берут, Сашенька? Из реальной жизни, конечно же. В общем, ты мне зубы не заговаривай. Говорю, что через форточку пролезли ко мне, значит – через форточку. Колька Бугай точно не смог бы. А вот Витька Тощий или Ванька-спичка – те вполне могли. Тем более что они лодыри от рождения, и матери их им денег давно не дают.
Минут через пять, когда участковый устал спорить с Людмилой Прохоровной, пенсионерка продолжила свой рассказ.
Заметив распахнутую настежь форточку, она бросила пакеты с продуктами возле калитки и побежала к дому, чуя неладное.
Открыла дверь, вошла внутрь, сделала несколько шагов вперед, заглянула на кухню и увидела такое, от чего у неё глаза на лоб полезли. Дверцы кухонных шкафов открыты, мусорное ведро перевернуто, на полу валялись пакеты с гречневой крупой и рожками (это такие макаронные изделия – прим. автора).
Цветочный горшок, который всю жизнь стоял на подоконнике и никому не мешал, тоже теперь валялся на полу. Разбитый. А еще на полу были разбросаны столовые приборы, которые выпали из подставки.
Естественно, Людмила Прохоровна сразу подумала о том, что в её дом пробрались воры.
Схватив топор, который стоял в сенях, пенсионерка проверила все комнаты, потом закрыла форточку, выбежала из дома, заперев входную дверь на два амбарных, и побежала за участковым.
А теперь тащит его на место преступления.
«Вот уехал бы на минуту раньше, и был бы уже дома…» — с сожалением подумал Александр, когда Людмила Прохоровна стала открывать металлическую калитку.
Он ведь понимал, что пенсионерка, скорее всего, преувеличивает, и никаких воров в доме не было.
А бардак… Ну может, она сама его сделала, а теперь вот хочет внимание к себе привлечь.
Одна ведь живет. Скучно ей.
— Ну вот, смотри, Сашенька, что воры наделали. У меня такого беспорядка в доме отродясь не было.
Александр посмотрел по сторонам. На кухне действительно был беспорядок. И это действительно было похоже на то, что в доме кто-то хозяйничал. Возможно, что-то искал. Но вот почему только на кухне?
— А в других комнатах воры не были, что ли? – задумчиво спросил он, подойдя к окну с форточкой и внимательно его осматривая.
— Ну получается, что не были. Там беспорядка никакого нет. Да ты, Сашенька, сам сходи и посмотри.
— Вы не находите это странным? – спросил участковый, направляясь в соседнюю комнату.
— Нет, не нахожу. Воров могли спугнуть. Танька, например, из 39-го дома. Или Машка с соседней улицы. Они иногда ко мне в гости приходят. Воры могли услышать, как они меня зовут, испугались и убежали. Но очевидно же, что они что-то искали. Деньги там или драгоценности.
— А они у вас есть? – усмехнулся Александр. – Ну деньги там, драгоценности. Насколько мне известно, пенсионеры – люди небогатые.
— Сашенька, вот сразу видно, что молод ты еще. У пенсионеров всегда есть, чем поживиться. Иначе бы мошенники не положили на них свой глаз. Ты новости хоть смотришь? Только вчера рассказывали про одну пенсионерку, у которой мошенники четыре миллиона рублей украли.
— Так у вас что конкретно пропало, тёть Люд?
— Не знаю… Смотреть надо. Я же сразу, как вот это всё увидела, за тобой побежала. Чтобы, как говорится, по горячим следам. Вот сейчас всё осмотрю, как следует, и тебе скажу.
Минут десять Людмила Прохоровна ходила по кухне, пытаясь понять, пропало ли что-нибудь или нет.
А участковый то и дело смотрел на часы и думал о том, что будет говорить жене по поводу того, почему он сегодня задержался.
— Ну что, тёть Люд, пропало что-то? – спросил Александр, устав ходить за ней по пятам. – Просто, если ничего не пропало, то и оснований никаких нет для возбуждения дела. Да и факт незаконного проникновения доказать будет сложно. Форточка ведь не повреждена. Она просто открыта была, с ваших слов.
— Да вроде ничего не пропало. Не успели ничего забрать. Хотя… — пенсионерка вдруг посмотрела на стол, где стояла тарелка с бутербродами. Точнее – это раньше на ней были бутерброды, а теперь – лишь хлеб с маслом. – Вот! Вот, на что они позарились!
— Что вот? – не понял Александр.
— Колбасы нет. А она была. Я сделала себе два бутерброда, а чая дома не оказалось. Вот и пришлось идти за ним в магазин.
Александр улыбнулся, вспомнив про пакеты с продуктами возле калитки. «Пошла, значит, за чаем, а вынесла полмагазина».
— А теперь колбасы нет. Значит, её кто-то съел.
— Логично, конечно. Но это не основание для…
— А как же порча имущества? Мой любимый цветочный горшок разбит. А мне его, между прочим, муж мой, царствие ему небесное, подарил. И вообще, я не поняла, Сашенька, ты думаешь что-то делать или нет? Ко мне в дом пробрались неизвестные, устроили тут бедлам, а ты не хочешь дело возбуждать по факту?
— Дело не в том, что не хочу. Я как бы и не могу этого сделать, — заулыбался Александр. — Возбудить уголовное дело может только дознаватель или следователь. А я участковый, и такими полномочиями не наделен. Я бы, конечно, мог сообщить куда надо, но не вижу для этого оснований. – К тому же, вам не кажется странным, что воры съели колбасу, а хлеб с маслом оставили?
— Вот так и работает молодежь… — вздохнула Людмила Прохоровна. – Нет на вас Максима Григорьевича. Вот он бы точно мне помог. Разобрался бы во всём и виновных бы нашел. И поговорил бы с ними…
«Ну вот… Второй раз уже обвиняет меня в профнепригодности» — снова обиделся на тётю Люду участковый.
— Людмила Прохоровна, а почему вы не думаете, что вот это всё, — Александр показал рукой на царивший на кухне беспорядок, — включая пропажу колбасы с бутербродов, не мог сделать ваш кот?
— Сашенька, ты переработался, что ли? – изумилась Людмила Прохоровна. – Откуда у меня кот? У меня животных в доме никогда не было. Я мужу даже собаку заводить не разрешала.
— Как это не было? Я же его своими глазами видел, — теперь уже удивился участковый. – Я когда в комнату зашел, он под кровать спрятался.
— Кто спрятался?
— Ну кто? Кот ваш.
— Да какой еще мой кот? Говорю же тебе, у меня никогда не было животных в доме. На участок – да, приходил два или три дня какой-то кот. То ли рыжий, то ли бело-рыжий, я не рассмотрела толком. Но я его сразу прогнала. Потому что нечего по моему участку шляться. Он и на прошлой неделе на заборе сидел, глазки мне строил. Но я ему еще тогда сказала – чтобы ни на что не рассчитывал. Ни на еду, ни на угол в моем доме. Одной мне проще.
В общем, минут пять, наверное, участковый спорит с пенсионеркой по поводу кота, а потом не выдержал:
— Ну пойдемте тогда я вам его покажу, — сказал Александр, и теперь уже он тащил за собой пенсионерку, направляясь в соседнюю комнату. — Говорю же, что видел его своими глазами.
Они вошли в комнату, участковый отпустил пенсионерку, сразу упал на колени и заглянул под кровать.
— Ну вот, что я говорил! Есть кот.
— Да какой кот, Сашенька? – раздраженно ответила Людмила Прохоровна. – Отродясь у меня котов не было.
Она упала на колени рядом с ним и тоже заглянула под кровать. А потом минуты две они в четыре глаза смотрели на бело-рыжего кота, который забился в самый дальний угол, и нервно подергивал кончиком своего хвоста.
Это был тот самый кот, который приходил к Людмиле Прохоровне на прошлой неделе, и несколько дней назад пытался пробраться к ней на участок.
А теперь вот получается в её дом пробрался.
Ну а как еще объяснить человеку, что он, кот, хочет жить вместе с ней? Что он — один, она — одна.
А если вместе будут, то и одиночества никакого не будет. У него не было другого выхода.
Бардак он, конечно, делать не собирался. Это случайно вышло. Он задел лапой подставку со столовыми приборами, которая стояла на подоконнике, она, естественно, упала на пол, и кот, испугавшись металлического звона ложек и вилок, подпрыгнул, метнулся в сторону, ну и пошло-поехало, как говорится.
И колбасу это он съел – да. Ну а как – такой стресс пережить. Без колбасы никак…
В общем, Людмила Прохоровна так рассердилась, что кот к ней домой пробрался и таких дел наворотил, что стала пытаться его из-под кровати достать.
Ну и участковый тоже ей помочь пытался. Не по своей воле, конечно.
Просто пенсионерка так гаркнула: «Ну что ты стоишь, как истукан — помогай давай!», вот и пришлось еум принимать участие в спецоперации по поимке особо усатого преступника.
Полчаса, наверное, гонялись они за котом по всему дому, и такой в нем бардак устроили… Похлеще, чем на кухне. Правда, в тот момент на него никто не обращал внимания.
А когда кот, загнанный на кухню, с перепугу прыгнул в форточку, которая была закрыта, то…
— Ой, Божечки… — вскрикнула Людмила Прохоровна. – Что ж ты делаешь, несчастный?
Она подбежала к нему, схватила одной рукой и внимательно стала осматривать со всех сторон.
— Куда же ты, в закрытую форточку? А если бы стекло разбил? А если бы поранился?
В общем, удалось ей, наконец, поймать этого наглого «усатого воришку».
Только вот она совсем не ожидала того, что кот, мало того, что в дом к ней пробрался, еще и в самое её сердце сможет пробраться. А ведь так и случилось.
Увидела она его глаза перепуганные, и захотелось ей кота успокоить, приголубить.
Людмила Прохоровна прижала к себе рыжего, и стал гладить аккуратно рукой.
— Повезло, что не поцарапал, — отдышавшись, сказал участковый. – А то еще и Скорую пришлось бы вызывать. Коты, когда напуганы, такие раны способны нанести…
— Это почему же не поцарапал? – усмехнулась пенсионерка. — Меня он так царапнул за душу, когда в форточку эту бросился, что я до сих пор отойти не могу. Нет, ну это надо же — до чего мы с тобой, Сашенька, кота несчастного довели. Колбаски ему дать, что ли, чтобы успокоился? Ты это, не в службу, а в дружбу принеси, пожалуйста, в дом мом пакеты с продуктами, которые я у калитки оставила.
Ну а потом Людмила Прохоровна кормила кота колбасой вареной, поила участкового чаем липовым, и поняла, что, какая же она глупая была, что животных никогда себе не заводила.
Ведь хорошо-то как на душе, когда у тебя рыжий кот на руках сидит и тихонько мурлычет – душа поет.
В общем, Людмила Прохоровна подумала-подумала и оставила кота себе.
Так вот и живут они вместе.
А ведь, если бы не эта открытая форточка, так и жили бы они сейчас по отдельности.
А что в этом хорошего? Да, собственно, ничего хорошего… Без кота, как говорится, и жизнь не та.
