С улицы внезапно раздался пронзительный женский визг – такой громкий и отчаянный, что Родион невольно вздрогнул. Вслед за криком тут же послышался взрыв громкого, заливистого хохота, от которого по спине пробежали мурашки. Родион подошёл к окну, нахмурился и осторожно приоткрыл створку, пытаясь разглядеть, что происходит внизу. Ему хотелось понять, не случилось ли чего серьёзного – может, кому‑то нужна помощь?
Но уже через секунду он резко захлопнул окно, словно отрезав собой весь этот шум и суету снаружи. Лицо его вдруг расплылось в довольной, почти злорадной усмешке. Он отошёл от окна и неторопливо направился к дивану.
Яна, которая в этот момент сидела в комнате и листала журнал, заметила перемену в настроении мужа. Её заинтересовало, что же такого он увидел, раз вместо озабоченности на лице появилась эта странная улыбка.
– Что там произошло? – спросила она, откладывая журнал в сторону и внимательно глядя на Родиона.
Он опустился на диван, устроился поудобнее и, всё ещё улыбаясь, ответил:
– Да на нашу Мегеру Павловну кто‑то ведро воды вылил.
В его голосе звучала неприкрытая радость, будто он давно ждал чего‑то подобного. Яна на мгновение замерла, переваривая услышанное, а потом не удержалась и рассмеялась. Картина, которую она тут же представила, оказалась настолько яркой и забавной, что сдержать смех было невозможно.
Девушка слегка покачала головой, мягко, но с явным упрёком произнесла:
– Не Мегеру, а Марию.
При этом её лицо невольно расплылось в улыбке – сдержать её было невозможно. Эта дама, которую в шутку прозвали Мегерой, и правда давно не давала покоя жильцам дома. То она стучала по батарее, возмущаясь громкой музыкой из соседней квартиры, то вызывала участкового из‑за детского смеха на площадке. Казалось, её раздражало всё без исключения. Недавно она даже умудрилась придраться к Антонине Петровне – самой пожилой жительнице дома, которую все без исключения уважали. По мнению Марии, кот Антонины Петровны издавал чересчур громкие звуки: то мяукал не вовремя, то скребся в дверь слишком настойчиво.
– Так ей и надо, достала уже. Знать бы ещё, кто нас всех так осчастливил, –парень криво усмехнулся. Скорее всего это были подростки, на которых эта… Мария вчера наорала с верхней до нижней полки. Причем они ничего такого не делали! Просто сидели на лавочке и смеялись!
Яна, стоявшая неподалёку, вдруг замолчала, лицо её стало серьёзным. Она нахмурилась, словно перед ней всплыло что‑то неприятное из прошлого.
– Знаешь, – медленно проговорила она, – я тут кое‑что вспомнила. Когда‑то такая вот шутка стоила мне свадьбы.
Родион, до этого лишь рассеянно прислушивавшийся к разговору, тут же оживился. Его глаза загорелись неподдельным интересом.
– А поподробней? – спросил он, и в голосе его прозвучало настоящее любопытство. – Что именно случилось?
Яна замолчала на мгновение, словно вновь переносясь в тот день – яркий, волнующий, навсегда изменивший её жизнь. Она улыбнулась, но в этой улыбке читалась не только ностальгия, но и лёгкая горечь.
– Вот как сейчас помню, – начала она, глядя куда‑то вдаль, будто перед ней разворачивалась картина прошлого. – Было это два года назад, двадцать пятого мая. Мы с Димой на одном курсе учились. Я была от него без ума, – тут она заметила ревнивый взгляд Родиона и рассмеялась, мягко, без тени насмешки. – Успокойся. Сейчас я отлично понимаю, каким самовлюблённым нарциссом была моя первая любовь.
Родион ничего не ответил. Он лишь крепче прижал к себе любимую жену, чувствуя, как её тепло наполняет его спокойствием. Он давно принял, что до него у Яны были другие отношения – в конце концов, когда они познакомились, обоим было далеко за двадцать. Ревновать к прошлому казалось ему бессмысленным: оно осталось позади, а здесь и сейчас была только она – его Яна.
– Ну так вот, – продолжила она, задумчиво глядя в чашку, – он всё время требовал, чтобы на каждое свидание я приходила при полном параде. Платье, причёска, макияж… Без исключений. Даже если я возвращалась с тяжёлой смены, даже если чувствовала себя выжатой как лимон – перед каждой нашей встречей я проводила не меньше часа у зеркала. Подбирала наряд, укладывала волосы, тщательно красилась. Иногда смотрела на себя в зеркало и думала: Ну вот, опять. Опять эти танцы с бубном ради того, чтобы он просто кивнул и сказал: “Нормально”.
Она усмехнулась, но в улыбке сквозила горечь. Оглядываясь в прошлое, ей было даже немного жаль ту юную девушку – наивную, влюблённую, готовую ради одобрительного взгляда из кожи вон лезть.
– В тот самый судьбоносный день, – Яна поморщилась от не самых приятных воспоминаний, – я как никогда старательно приводила себя в порядок. Мне накануне как бы невзначай намекнули, что Димка собирается сделать мне предложение. Сердце замирало от волнения! Я перемерила все платья, остановилась на том самом – светло‑голубом, которое он однажды похвалил. Волосы уложила в аккуратные волны, нанесла макияж с особой тщательностью, стараясь, чтобы всё было идеально. Даже духи выбрала те, которые ему нравились.
Муж, внимательно слушавший её рассказ, не удержался:
– И что? Сделал?
Яна тихо рассмеялась и шутливо хлопнула его по плечу.
– До этого дело не дошло, представляешь? Я только вышла из подъезда, сделала пару шагов по тротуару – и тут на меня с балкона выливается целое ведро воды. Холодной, между прочим. В секунду я превратилась в мокрую пташку: платье прилипло к телу, макияж потек, волосы свисали мокрыми прядями. Стою, ошарашенная, а вокруг уже люди оборачиваются…
Девушка сделала паузу, словно вновь переживая тот момент.
– Конечно, в таком виде идти в ресторан я не могла. Дрожащими руками достала телефон, набрала Диму. Пыталась объяснить, что случилось, но голос дрожал, слова путались. А он… он просто не поверил. Сказал что‑то вроде: “Ну да, конечно. Развивай фантазию получше – в такое никто не поверит”. И бросил трубку.
Яна замолчала, глядя в окно. В памяти всё ещё живо стоял тот момент – холод мокрой одежды, жгучее чувство обиды и растерянности.
– Я тогда поплелась обратно домой, – тихо добавила она. – Шла и думала: “Вот и всё. Вот и кончилась сказка”. А теперь… – она повернулась к мужу и улыбнулась уже по‑настоящему, тепло и светло, – теперь я понимаю, что это было к лучшему. Потому что настоящий мужчина не станет сомневаться в том, что говорит его женщина. И не заставит её часами крутиться перед зеркалом, чтобы заслужить его одобрение.
Родион задумчиво покрутил в руках чашку с чаем, потом медленно поставил её на блюдце. Его взгляд стал каким‑то отстранённым, словно он мысленно переносился в прошлое.
– Я бы поверил, – тихо произнёс он. – И приехал бы сам. Помог бы разобраться с этой ситуацией. А кстати, ты же по Советской жила? Дом восемнадцатый?
Яна слегка удивилась вопросу, но кивнула:
– Да, именно там. А что?
Родион немного замялся. Он отвёл взгляд, и Яна вдруг заметила, что его уши слегка покраснели – явный признак того, что он смущён. Это было настолько непривычно видеть, что она невольно улыбнулась. Обычно муж держался уверенно, даже в самых неловких ситуациях. А тут – словно школьник, который не выучил урок.
– Понимаешь… – начал он, всё ещё избегая её взгляда. – Дело в том…
Яна не смогла сдержать любопытства. Она подалась вперёд, опершись локтями о стол:
– Да говори ты уже! – в её голосе звучала весёлая настойчивость. – Я в первый раз вижу тебя таким… ну, одновременно виноватым и довольным. Выглядит забавно, между прочим. У меня прямо руки чешутся взять телефон и сделать парочку фотографий – на память.
Родион наконец посмотрел на неё и неловко усмехнулся:
– Ну, в общем… Это ведь я тогда вылил воду с балкона.
Яна замерла, широко раскрыв глаза. Несколько секунд она молча смотрела на мужа, пытаясь осмыслить услышанное. Потом недоверчиво переспросила:
– Ты?! Но как? Зачем?!
Родион глубоко вздохнул, словно собираясь с духом:
–Мы с ребятами отмечали день рождения моего друга Максима. Ну, знаешь, как это бывает: стол, шутки, выпивка… В какой‑то момент завязался спор. Я, честно говоря, уже плохо помню, из‑за чего всё началось, но суть была в том, что мы поспорили и должен был сделать что‑то безумное, если проиграю. А проиграл я конкретно. И условием было – вылить ведро воды на первого человека, который пройдёт мимо нашего дома.
Он замолчал, наблюдая за реакцией Яны. Та сидела не шевелясь, только пальцы её непроизвольно сжали край дивана.
– Я тогда даже не думал, что это может быть серьёзно, – продолжил Родион, чувствуя, как слова сами вырываются наружу. – Ну, знаешь, пьяные глупости, все смеются… Я взял ведро, поднялся на балкон – и как раз в этот момент ты вышла из подъезда. Я даже лица твоего не разглядел, честно. Просто… вылил. А потом, когда осознал, что натворил, бросился вниз, но ты уже ушла.
Яна молча смотрела на него, пытаясь осмыслить услышанное. Родион поспешил добавить:
– Это нас, конечно, не оправдывает, но мы тогда здорово набрались. На следующее утро, когда друзья рассказали мне, что я сделал, я чуть сквозь землю не провалился. Мы все сидели, слушали о своих подвигах и думали – со стыда сгорим. Я потом несколько дней ходил по тому району, надеялся встретить тебя, извиниться… Но так и не нашёл.
В комнате повисла тишина. Яна медленно покачала головой, потом прикрыла лицо руками. Родион замер, не зная, что сказать дальше. А через мгновение она вдруг рассмеялась – сначала тихо, потом всё громче, до слёз.
Яна откинулась на спинку дивана, всё ещё улыбаясь. Её глаза блестели от смеха, а на щеках проступил лёгкий румянец.
– Хорошо, что не сгорели, – повторила она, покачивая головой. – Иначе мы могли и не познакомиться. А я бы, представляешь, вышла замуж за того напыщенного индюка… И через полгода развелась с ним. Наверняка он бы начал ныть, что я слишком много времени трачу на маникюр или что‑то в этом роде.
Она изобразила высокомерный тон, передразнивая бывшего жениха, и оба рассмеялись.
Родион кивнул, глядя на неё с тёплой улыбкой. В голове промелькнули воспоминания о тех днях – как он бродил по району, заглядывал в кафе и магазины, высматривая ту самую девушку в мокром платье. Он не стал рассказывать Яну всей правды: что тогда вовсе не был настолько пьян, как пытался оправдать себя перед друзьями. Что на самом деле просто хотел кому‑то испортить настроение – в отместку за собственную боль. За день до этого его бросила девушка, с которой он встречался почти год. Она ушла к другому, оставив лишь короткое сообщение: “Ты не тот, кто мне нужен”.
– Каких только совпадений не бывает, – произнёс он вслух, скрывая эти мысли.
Яна задумчиво посмотрела в окно. За стеклом медленно опускались сумерки, окрашивая город в мягкие оранжевые тона.
– Знаешь, – сказала она после паузы, – иногда мне кажется, что всё в жизни происходит не просто так. Даже самые глупые, нелепые вещи… Они как кусочки пазла. Тогда я была уверена, что это катастрофа. А сейчас понимаю: если бы не то ведро воды, я бы никогда не встретила тебя.
Родион молча сжал её руку. Он хотел сказать, что искал её не один день, что каждый раз, проходя мимо того дома, мысленно извинялся перед незнакомкой, которую так глупо обидел. Но слова застряли в горле. Вместо этого он просто улыбнулся:
– Просто шутка судьбы, да?
– Или её подарок, – мягко поправила Яна. – Потому что теперь у нас есть своя особенная история. Не банальное “познакомились в кафе” или “нас свели друзья”. А целая драма с ведром воды, несостоявшейся свадьбой и… счастливым концом.
Она рассмеялась, и Родион присоединился к ней. В этот момент оба отчётливо поняли: порой самые неожиданные повороты ведут туда, где ты действительно должен быть.
