Мы сидели на кухне, она — с чашкой чая, я — с мандарином. «Ты серьёзно веришь в желания под бой курантов?» — усмехнулась она.
Анжелика отставила чашку и посмотрела на меня так, будто я предложила ей полететь на Луну пешком. В её взгляде читалась та самая усталость, которая приходит не от работы, а от жизни.
— Даш, ну правда. Нам по тридцать два. Какие чудеса?
Я промолчала, разламывая мандарин на дольки. Кожура пахла детством, тем временем, когда ещё можно было верить.
— Помнишь, — продолжила она, — как мы в двадцать пять загадывали? Я хотела выйти замуж и родить ребёнка. Прошло семь лет. Семь! А я всё там же, в своей съёмной однушке, одна. Работаю в банке, считаю чужие деньги, а свои складываю на чёрный день, который, кажется, уже наступил.
Её голос дрогнул на последних словах.
— Анжелика, не надо…
— Надо, — она махнула рукой. — Пора бы уже повзрослеть. Чудес не бывает. Есть статистика, логика, вероятности. А волшебные палочки — это для детей.
Я встала и пошла к окну. На улице уже начали греметь первые салюты — кто-то не дождался полуночи. Город горел разноцветными огнями, каждый из которых был чьей-то надеждой.
— Знаешь, а может, просто надо попросить правильно?
— Даша, ты меня не слышишь, — Анжелика поднялась, взяла сумку. — Я устала от этих разговоров. Устала надеяться. Устала разочаровываться. И честно? Не хочу встречать Новый год с человеком, который всё ещё живёт иллюзиями.
Её слова легли между нами тяжёлым грузом.
— Ты уходишь?
— Ухожу. Лучше дома посплю. Устала я от всего этого. От надежд, от разочарований, от этого вечного ожидания чего-то.
Она натянула пальто, застегнула пуговицы — быстро, резко, зло.
— Анжел…
— Счастливого тебе Нового года, — бросила она, уже стоя в дверях. — И желаю, чтобы твоё желание сбылось. Правда желаю. Просто я больше не могу в это верить.
Дверь захлопнулась.
Я осталась одна в квартире, которую снимала уже четыре года. Хозяйка, пожилая женщина Нина Степановна, уехала к дочери в Москву и сдавала мне эту двушку за смешные по нынешним временам деньги. Наверное, из жалости — я работала администратором в частной клинике, зарплата не ахти.
До боя курантов оставалось двенадцать минут.
Я подошла к окну, прихватив телефон и свой недоеденный мандарин. Холодный воздух тянуло из щелей, но это было приятно — отрезвляло.
Три года.
Три года я приходила на работу раньше всех, чтобы случайно столкнуться с ним у кофейной машины. Три года придумывала поводы зайти в его кабинет — то договор на подпись, то уточнить график приёма пациентов. Три года слушала его голос в трубке, когда он звонил из командировок.
Олег. Заведующий отделением. Сорок лет, разведён, живёт один. Я знала это не потому, что интересовалась специально — просто в клинике все всё знают друг о друге.
Он никогда не замечал меня. Был вежлив, доброжелателен, иногда шутил. Но я всегда оставалась для него просто Дашей-администратором, девочкой на ресепшене, которая хорошо справляется с работой.
Десять секунд до полуночи. Город замер в ожидании. Даже ветер притих.
Я закрыла глаза.
«Пусть придёт. Хоть раз. Просто появится и скажет: «С Новым годом, Даш». Больше ничего не надо. Просто увидеть его».
Куранты ударили, небо вспыхнуло золотом и алым, воздух наполнился грохотом салютов. Я открыла глаза и посмотрела в окно.
Одна минута. Две. Пять. «Ну конечно, — подумала я. — Анжелика права. Какие чудеса в тридцать два».
Я вернулась к столу, налила себе сока из пакета, который стоял в холодильнике. Села, уставившись в пустую стену напротив. Почему я вообще поверила?
В дверь позвонили в 01:13.
Я вздрогнула. Кто это может быть в такое время? Может, Анжелика забыла что-то? Открыла дверь — и замерла.
На пороге стоял Олег.
С коробкой конфет в руке и немного растерянной улыбкой на лице.
— Даша, привет. Извини, что так поздно. Я… я знаю, это странно.
Сердце как будто замерло на секунду, а потом забилось с новой силой.
— Олег?
Он переступил с ноги на ногу, явно нервничая.
— Я был у друзей на другом конце города. Встречали Новый год. А потом я сижу там, смотрю на салют из окна и думаю: что я здесь делаю? С людьми, с которыми мне вообще-то не так уж интересно. И вдруг понял, что хочу быть совсем в другом месте. С другим человеком.
Он замолчал, глядя мне в глаза.
— С тобой, Даш. Я хотел встретить Новый год с тобой. Но не решился позвонить заранее, подумал, что ты точно с кем-то празднуешь. А потом решил — а что я теряю? В худшем случае скажешь, что занята, и я уйду. Ты… ты занята?
Я не могла вымолвить ни слова. Просто стояла и смотрела на него.
— Одна. Подруга ушла, не захотела оставаться.
— Значит, можно войти? — он улыбнулся.
Я отступила, впуская его в квартиру. Он прошёл на кухню, огляделся — мандариновая кожура на столе, две чашки, одна почти полная, недопитый чай.
— Похоже, праздник не задался?
— Анжелика не верит в чудеса, — сказала я тихо. — Говорит, мы слишком взрослые для этого.
Олег открыл коробку конфет, протянул мне.
— Не самый оригинальный подарок, но в час ночи выбор был небольшой. Зато вкусные, проверенные.
Я взяла конфету, развернула фантик.
— А ты? Ты веришь?
Я посмотрела на него — на этого человека, которого три года любила издалека, не надеясь ни на что. Который только что приехал через весь город в час ночи, чтобы быть рядом.
— Верю, — выдохнула я.
Он улыбнулся.
— Тогда я тоже попробую поверить. В чудеса. И в то, что я наконец решился.
— Решился?
— Три года я смотрел на тебя и думал: какая она красивая. Но боялся. Думал, ты вряд ли посмотришь на меня — я старше, разведён, куча заморочек. А ты молодая, у тебя наверняка кто-то есть.
Я не знала, что ответить. В голове пульсировала одна мысль: «Он думал обо мне все эти три года!»
— У меня никого нет, — сказала я.
Я встала, прошлась по комнате, села обратно. Встала снова. Не могла найти себе места — всё внутри кипело от волнения.
На столе лежал мандарин — тот самый, с которого всё началось сегодня. Я взяла его и улыбнулась.
На следующий день я проснулась поздно — голова гудела от мыслей, которые крутились всю оставшуюся ночь.
Телефон показывал десять утра и три пропущенных от Анжелики.
Я набрала её номер.
— Анжела?
— С добрым утром, — голос у неё был хмурый. — Слушай, извини за вчерашнее. Я была… в общем, не в себе. Не надо было так срываться.
— Всё нормально.
— Нет, не нормально. Ты моя единственная подруга, а я просто взяла и ушла, оставив тебя одну в Новый год.
Я хотела рассказать ей про звонок, про Олега, про то, что случилось час спустя после её ухода. Но что-то меня остановило.
Может быть, чудеса правда не любят свидетелей?
— Анжел, всё хорошо, правда. Ты не виновата. Ты просто устала.
— Устала, — повторила она. — Знаешь, я вот проснулась сегодня и подумала: может, дело не в чудесах? Может, дело во мне? Что я сама закрылась и перестала ждать чего-то хорошего.
— Может быть, — осторожно сказала я.
— Ладно. Давай как-нибудь на выходных встретимся? Нормально посидим, поболтаем. Без вот этого всего.
— Давай.
Мы попрощались, и я снова осталась наедине с мыслями.
Олег вернётся через неделю, он уехал к родственникам. Неделю мне нужно прожить, не сойдя с ума от ожидания.
Он позвонил в воскресенье вечером.
— Даш, привет. Это снова я.
— Привет, — я улыбнулась телефону, как будто он мог это увидеть.
— Слушай, я тут подумал… Не хочешь как-нибудь встретиться? Ну, сходить куда-нибудь. В кино или просто прогуляться…
— Хочу, — выпалила я раньше, чем он успел договорить.
Он засмеялся — тихо, с облегчением.
— Тогда в пятницу? После работы?
— В пятницу.
***
Я встретилась с Анжеликой в среду в небольшом кафе недалеко от её дома. Она выглядела лучше — свежее, спокойнее.
— Ты сияешь, — сказала она, едва я села за столик. — Что случилось?
Я хотела было соврать, придумать что-то нейтральное, но не смогла. Не с ней.
— Помнишь Олега? С работы?
— Того, в которого ты влюблена уже сто лет?
— Три года, — поправила я. — Он приехал ко мне в Новый год. Сам. И пригласил на свидание.
Анжелика замерла с чашкой кофе на полпути к губам.
— Ты издеваешься?
— Нет.
— Когда?
— Через час после того, как ты ушла.
Она поставила чашку на стол, медленно, будто боялась пролить.
— То есть ты загадала желание, и он… пришёл?
— Не знаю, Анжелик. Может быть, это просто совпадение.
Она молчала, глядя куда-то мимо меня.
— Или не совпадение, — тихо сказала она. — Знаешь, что самое обидное? Что я могла бы остаться. Могла бы загадать своё желание рядом с тобой. Но ушла. Потому что решила, что слишком взрослая для этой ерунды.
— Анжел…
— Нет, правда. Мне тридцать два, и я умнее этого. Я знаю, что в жизни всё зависит только от тебя, от твоих действий, от планирования. А чудеса — это только для наивных…
Её голос звучал горько, почти зло — но не на меня. На себя.
— Только вот действую я, планирую, работаю как лошадь. А счастья всё нет. И любви нет. И ничего нет. А ты просто поверила. И у тебя получилось.
Я протянула руку через стол и накрыла её ладонь своей.
— Ещё не вечер. Ещё можно загадать.
Она усмехнулась сквозь слёзы.
— Боюсь, что поезд ушёл, подруга.
— Не ушёл, — возразила я. — Просто нужно снова открыть дверь. Впустить возможность.
В пятницу я надела своё лучшее платье — тёмно-синее, простое, но сидело идеально. Анжелика прислала сообщение утром: «Удачи тебе сегодня. Я за тебя держу кулачки. И знаешь что? Может, и сама попробую снова поверить».
Мы встретились с Олегом у клиники — он предложил пройтись по набережной, несмотря на январский холод.
— Мне всегда нравилось смотреть на замёрзшую реку, — сказал он, когда мы шли рядом, почти касаясь плечами. — Это напоминает, что всё меняется. Сегодня лёд, завтра — вода. Ничто не вечно, понимаешь?
— Понимаю, — ответила я.
— Даш, я хочу тебе кое-что сказать, — он остановился, повернулся ко мне. — Я давно… ну, в общем, давно замечал тебя. Не как сотрудницу. Как человека. Ты всегда такая открытая. Со всеми здороваешься, всех помнишь, даже тех пациентов, которые приходят раз в год. Ты создаёшь вокруг себя какую-то… атмосферу. И мне нравится в ней находиться.
Я не могла дышать.
— Но я думал, что ты вряд ли посмотришь на меня…
— Олег, — перебила я, — мне всё равно, сколько тебе лет. И что ты разведён. Мне важно только то, что мы сейчас вместе…
Он улыбнулся — впервые за весь вечер по-настоящему, без напряжения.
— Правда?
— Конечно!
Мы пошли дальше, и теперь его рука держала мою.
Дома, уже поздно вечером, я написала Анжелике:
«У меня сегодня был лучший вечер в моей жизни. Знаешь что? Чудеса любят тех, кто в них верит».
Ответ пришёл почти сразу:
«Рада за тебя, Дашка. Очень. Может, и я попробую ещё раз. В конце концов, нам всего тридцать два. Это же не возраст, чтобы переставать мечтать, правда?»
«Правда», — написала я и улыбнулась.
Новый год только начинался. И, похоже, он обещал быть хорошим.
