— Мам, а что это за собака? — спросила Лиза, прижавшись носом к окну.
— Бродячая. Опасная, — мама даже не посмотрела в сторону двора. — И не вздумай к ней подходить!
Но Лиза смотрела. Собака вздрагивала от каждого звука, жалась к стенам, словно извинялась за своё существование.
Жильцы вызвали службу отлова.
— Скоро приедут, — злорадно сообщила тётя Галя из третьего подъезда. — Надоела уже эта тварь!
Но служба не приехала. То ли заявок много, то ли выходной.
Второй день. Собака всё там же. У мусорных баков. Не ест — принюхивается. Не лает — молчит.
— Быстро домой! — кричали мамы, когда дети появлялись во дворе.
А дети шарахались. Как от чумы. Потому что родители напугали — может укусить, заразить, причинить боль.
Только Лиза не шарахалась.
Она наблюдала.
И понимала: эта собака не хочет никого пугать. Она просто потерялась. В этом мире, где для неё нет места.
— Ты что, не боишься? — спросил Димка из соседнего дома.
— А чего её бояться?
— Она же дикая!
Лиза посмотрела на собаку, которая в этот момент пыталась спрятаться за тонкий столб. Неуклюже.
— Дикая, — повторила она. — А может, просто одинокая?
Вечером, когда мама ушла в магазин, Лиза взяла кусок хлеба. И осторожно спустилась во двор.
Собака подняла голову. В её взгляде было удивление.
— Привет, — шепнула Лиза. — Меня Лиза зовут. А тебя?
Конечно, ответа не последовало. Но собака не убежала. Просто смотрела. Изучала эту странную девочку, которая не боится.
Лиза положила хлеб и отошла. Собака подождала. Потом осторожно подошла, понюхала и съела.
Так началась их история.
История о том, что иногда один человек может изменить всё. Даже если этому человеку всего десять лет.
На следующий день Лиза проснулась с одной мыслью: «А она ещё там?»
Выглянула в окно — да, на месте. Серо-рыжий комок у дальнего мусорного бака. Только теперь собака не пряталась. Сидела и ждала. Нет, не может быть.
— Мам, можно я во двор? — Лиза уже натягивала куртку.
— Только к собаке не подходи!
И когда Лиза появилась с новым куском хлеба, собака даже хвостом слегка махнула. Едва заметно. Но махнула!
— Знаешь, — сказала Лиза, осторожно приближаясь, — я думала о тебе всю ночь. Интересно, откуда ты? И почему здесь?
Собака молчала. Но слушала. Лиза была уверена — слушала! По тому, как навострялись уши, как менялось выражение умных глаз.
— Лиза! Ты что делаешь?! — Голос мамы прозвучал как гром среди ясного неба.
Мама стояла в окне третьего этажа, вся красная от ужаса и возмущения.
— Домой! Немедленно!
Дома был скандал. Мама кричала про бешенство, про укусы, про то, что «нормальные дети в куклы играют, а моя с бродячими псами водится».
— Мам, но она добрая! — пыталась объяснить Лиза. — Ты бы видела её глаза.
— Добрая! — мама всплеснула руками. — Завтра же эту собаку увезут! И чтобы я тебя больше рядом с ней не видела!
Но завтра собака была всё там же.
И послезавтра тоже.
Неделя прошла. Лиза научилась быть осторожной. Ждала, когда мама на работе, и тогда начиналось их общение.
Она приносила не только хлеб. Остатки супа в банке. Кусочки мяса, припрятанные с ужина. Воду в старой миске.
— Знаешь, я придумала тебе имя, — сказала Лиза в один из дней. — Рыжка. Нравится?
Собака — теперь уже Рыжка — осторожно подошла ближе. Не на метр, как раньше, а на полметра. Прогресс!
— Лиза, ты совсем с ума сошла? — Димка наблюдал за ней из-за угла дома. — Она же тебя сожрёт!
— Не сожрёт, — спокойно ответила Лиза. — Она вегетарианка.
— Какая ещё вегетарианка?! Это же собака!
— Я шучу, Димка. Но она правда добрая.
Димка покачал головой и убежал. А Лиза осталась. С Рыжкой.
Каждый день она узнавала что-то новое. Рыжка не любила резких движений. Боялась мужских голосов. Но обожала, когда Лиза тихо разговаривала с ней.
— Знаешь, у меня тоже не всегда всё хорошо, — призналась Лиза в один из вечеров. — Папа от нас ушёл. Мама постоянно грустная. А в школе дети думают, что я странная. Может, я и правда странная?
Рыжка подняла голову. Посмотрела так внимательно, словно понимала каждое слово.
— Но с тобой мне не одиноко. И тебе, наверное, тоже?
В ответ Рыжка впервые сама подошла к Лизе. Не убегая, не шарахаясь. Просто подошла и легла рядом.
Лиза замерла. Не смела дышать. Потом осторожно, очень осторожно протянула руку.
Рыжка не отстранилась.
Шерсть была мягкой. Тёплой. Живой.
— Вот видишь, — прошептала Лиза. — Мы подружились.
Но не все разделяли её радость.
— Марина Степановна! — Строгий голос управляющей эхом разнёсся по двору.
Это звали маму. По имени-отчеству. Значит, серьёзно.
Мама спустилась, бледная как мел.
— Ваша дочь кормит эту бродяжку! — тыкала пальцем в Рыжку управляющая. — Мы уже неделю пытаемся от неё избавиться, а ваша Лиза её подкармливает!
— Лиза? — мама посмотрела на дочь так, словно видела впервые. — Это правда?
Что тут скажешь? Лгать? Отпираться?
— Правда, — тихо ответила Лиза. — Но мам.
— Никаких «но»! — мама схватила её за руку. — Домой!
Рыжка проводила их взглядом. В её глазах читалось непонимание.
Дома мама плакала. Не кричала — плакала.
— Лиза, я не могу тебя потерять, — говорила она сквозь слёзы. — Ты у меня одна. Понимаешь? Эта собака может быть больной, бешеной. Что я буду делать, если с тобой что-то случится?
Лиза смотрела на плачущую маму и понимала: мир взрослых полон страхов. Страхов за детей, страхов за себя, страхов перед тем, что может случиться.
Но разве страх — это повод отворачиваться от тех, кому плохо?
— Мам, а если бы это была не собака, а человек? Старенький дедушка, например. Или бабушка. Которых выгнали из дома, и они живут на улице. Ты бы тоже запретила мне им помочь?
Мама перестала плакать. Посмотрела на дочь долгим взглядом.
— Это другое, Лиза.
— Почему?
— Ну. Люди — это люди. А собаки…
— А собаки что? Не живые? Не хотят, чтобы их любили?
На этот вопрос мама ответить не смогла.
А на следующий день во дворе появились подростки с палками.
— Эй, псина! Брысь отсюда! — Крик раздался во дворе, резкий и злой.
Лиза выглянула в окно и сердце ушло в пятки. Пятеро подростков из соседних домов окружили Рыжку. В руках у них были палки, камни. И лица — злобные, жестокие.
— Надоела уже! — орал самый высокий, видимо, главарь. — Сейчас мы тебе покажем!
Рыжка жалась к стене, скулила, пыталась спрятаться за мусорным баком. Но куда деться? Они окружили её плотным кольцом.
— Мам! — закричала Лиза. — Мам, они её убьют!
Но мамы дома не было. Ушла в магазин за хлебом.
Лиза металась по комнате. Что делать?! Вызвать полицию? Да пока приедут. Позвать соседей? Да кто заступится за бродячую собаку?
Снизу донёсся визг. Рыжка!
Всё. Хватит.
Лиза схватила первое, что попалось под руку — швабру — и помчалась во двор.
— Отойдите от неё! — закричала она, вылетая из подъезда как ураган.
Подростки обернулись. Удивились. Девчонка лет десяти с шваброй против них?
— Ой, смотрите, защитница нашлась! — захохотал главарь. — Иди домой, малявка, пока сама не получила.
— Не уйду! — Лиза встала между Рыжкой и ребятами. Сердце колотилось так, что казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Ноги дрожали. Но она стояла. — Не смейте её трогать!
— Ах ты маленькая дурочка! — Главарь шагнул к ней. — Да мы тебя вместе с твоей псиной.
— Попробуйте! — Лиза подняла швабру. Да, она маленькая. Да, их пятеро. Но в ней горело что-то такое, что остановило парня на месте.
— Вы что, совсем с ума сошли?! — продолжала кричать Лиза. — Она же не виновата ни в чём! А вы, вы как звери какие-то!
— Мы — звери?! — взорвался один из подростков. — Да она же бешеная! Детей покусает!
— Неправда! — Лиза развернулась к Рыжке. Собака дрожала от страха, прижавшись к стене. — Посмотрите на неё! Ну посмотрите! Разве она похожа на бешеную? Она же боится!
— Лиза! — Голос мамы прозвучал как спасение. Мама бежала через двор, роняя пакеты с продуктами. — Лиза, отойди оттуда!
— Не отойду! — Лиза всхлипнула, но не сдвинулась с места. — Мам, они её убить хотят! За то, что ей негде жить?
Мама остановилась. Посмотрела на дочь. На собаку. На подростков с палками.
— Пацаны, разойдитесь, — сказала она неожиданно спокойно. — Что вы, как дикари какие-то?
— Тётенька, да вы что! — заговорил главарь. — Мы же для ваших детей стараемся! Собака опасная!
— Опасная? — Мама подошла ближе. Лиза затаила дыхание. — А мне так не кажется.
И тут произошло чудо.
Рыжка, которая всё это время жалась к стене, вдруг поднялась. Медленно, осторожно подошла к Лизе. И легла рядом с ней. Как друг, который пришёл поддержать в трудную минуту.
— Видите? — шепнула Лиза. — Она меня защищает.
Подростки растерянно переглянулись. Картина была необычная. Маленькая девочка и большая собака.
— Слушайте, пацаны, — мама присела на корточки рядом с Лизой. Протянула руку к Рыжке. Собака не шарахнулась. Не зарычала. Только настороженно принюхалась. — А она и правда не злая.
— Мам! — У Лизы на глазах выступили слёзы. — Ты правда так считаешь?
— Конечно, доченька. — Мама погладила Рыжку по голове. Осторожно, но без страха. — Понимаю, что иногда нужно быть храброй. Даже когда страшно.
— Да ладно вам! — огрызнулся один из подростков. — Она же вонючая! И блохастая!
— А ты помылся сегодня? — неожиданно резко спросила Лиза. — Когда тебе есть нечего и жить негде, не до красоты!
— Лиза права, — поддержала мама. — Ребята, идите домой. И подумайте: а если бы вы оказались на улице? Что бы вы чувствовали?
Подростки медленно опустили палки. Главарь что-то буркнул под нос, но отступил.
— Это ещё не конец, — пригрозил он на прощание. — Все жители против неё. Завтра приедет служба отлова.
Когда они ушли, во дворе стало тихо. Очень тихо.
Лиза сидела рядом с Рыжкой и плакала. От страха, от облегчения, от того, что всё могло закончиться совсем по-другому.
— Не плачь, — мама обняла её. — Ты была очень храброй.
— Мам, а что будет завтра? Когда приедут из службы отлова?
Мама долго молчала. Гладила Рыжку, которая доверчиво прижалась к ним.
— Не знаю, Лиза. Не знаю.
Но в её голосе впервые за всё это время не было страха. Был вопрос. Вопрос к самой себе: а что правильно? Бояться или защищать? Отворачиваться или протягивать руку?
— Мам, — тихо сказала Лиза. — А давай заберём её домой? Хотя бы на ночь?
Мама посмотрела на дочь. На собаку. На опустевший двор.
— Знаешь что, Лиза. Давай.
И впервые за долгое время Рыжка виляла хвостом не едва заметно.
А заметно. Очень заметно.
Утром их ждало чудо.
Не служба отлова приехала — соседи пришли. Тётя Галя из третьего подъезда, дядя Петр с первого этажа. Целая делегация.
— Марина, можно? — тётя Галя робко заглянула в дверь. — Мы насчёт собаки.
Лиза сжалась. Всё. Сейчас начнут требовать, чтобы Рыжку убрали.
— Мы вчера видели, как Лизонька её защищала, — продолжала тётя Галя. — И подумали. А может, мы зря её боялись?
— Я принёс корм, — дядя Петр протянул пакет. — Собачий. В магазине посоветовали.
Лиза глядела на них и не верила. Те самые люди, которые ещё вчера шарахались от Рыжки, сейчас стоят с подарками для неё?
— Знаете, — тихо сказал дядя Петр, — я всю ночь думал. Про то, что девочка маленькая, а оказалась смелее и добрее нас, взрослых. Стыдно как-то стало.
Рыжка осторожно выглянула из-за маминых ног.
— Она красивая, — сказала тётя Галя. — И умная. Видно же.
— А глаза какие добрые! — всплеснул руками дядя Пётр.
— Давайте так, — предложила мама. — Рыжка будет жить во дворе. Но мы все вместе будем о ней заботиться. И домик ей сделаем, и кормить будем.
— И к ветеринару свозим! — добавил дядя Петр. — Проверим, привьём.
— А я буду с ней гулять! — не выдержала Лиза. — Каждый день!
Рыжка подошла к Лизе. Легла рядом и положила голову на колени.
Через месяц Рыжка была неузнаваема. Чистая, ухоженная, с блестящей шерстью и весёлыми глазами. У неё появился настоящий дом — будка, которую мастерил весь двор. И семья — все жители дома.
Но главным человеком в её жизни оставалась Лиза.
— Знаешь, Рыжка, — говорила Лиза, расчёсывая собачью шерсть, — оказывается, люди не такие страшные. Просто они иногда боятся того, чего не понимают.
Рыжка слушала и виляла хвостом.
А в школе у Лизы появились новые друзья. Дети, которые раньше считали её странной, теперь приходили смотреть на Рыжку и просили рассказать их историю.
— А ты отчаянная! — говорил Димка. — Как героиня кино!
Но Лиза знала: героиня не она. Героиня — Рыжка. Которая научила целый двор не бояться, а любить.
