– Мам, ну ты можешь сегодня посидеть с Максимкой? – просила Катя уставшим голосом. – Мне нужно на работу съездить, там срочно документы надо забрать.
– Катюш, у меня сегодня встреча с редактором назначена на семь вечера, – отвечала Ольга, листая ежедневник. – Я не смогу.
– Ну мам, как не попросишь, ты всегда занята! Он же твой внук! Неужели работа для тебя важнее?
Ольга сжала губы. Вот опять. Манипуляция через чувство вины.
– Катя, я предупреждала тебя, что рожать ребенка с человеком, которого ты толком не знаешь, слишком рано. Ты не послушала. Это твой выбор, твоя ответственность.
– Понятно, – холодно бросила Катя. – Значит, тебе плевать на меня и на ребенка. Спасибо за поддержку.
Дочь повесила трубку.
Ольге недавно исполнилось пятьдесят два. И, казалось, что только сейчас она по-настоящему могла выдохнуть. Когда-то развод перевернул всю жизнь. Пятнадцать лет она тянула на себе двух дочерей, вкалывала на двух работах, отказывала себе абсолютно во всем. Но пять лет назад в ее жизни появился Михаил. Спокойный, надежный мужчина, который принял ее со всем багажом и не требовал невозможного.
Дочери выросли, получили образование. Старшей Кате они с Михаилом купили однокомнатную квартиру, младшей Лене – студию в новостройке. Ольга наконец устроилась на достойную должность в издательстве, записалась на курсы итальянского языка. И начала откладывать на путешествие в Италию – мечту всей жизни.
Но Катя в двадцать три года вышла замуж за первого встречного. Через полгода родила. Ольга предупреждала дочь о поспешности, но та не слушала. Теперь зять оказался безответственным типом, работал через раз, деньги в дом приносил от случая к случаю. Катя разрывалась между младенцем и подработками, пытаясь хоть как-то свести концы с концами.
И с тех пор телефон Ольги разрывался от звонков дочери.
Ольга прислонилась лбом к прохладному стеклу. Как же надоело это бесконечное требование жертвовать собой. Катя начала намекать на переезд обратно к родителям – мол, так будет проще всем, легче с ребенком. Ольга отказывала, объясняя, что у нее своя жизнь, работа, планы. Дочь обижалась, плакала в трубку о загубленной молодости.
А через неделю Ольгу ждали еще более «потрясающие» новости.
Двадцатилетняя Лена, едва окончив институт, объявила о беременности. Отец – парень, с которым встречалась всего три месяца. Работал курьером, снимал комнату в общежитие, никаких перспектив. Лена прибежала к матери сияющая, ожидая поддержки и восторга.
– Мам, представляешь, мы с Витей будем родителями! – радостно сообщила младшая, плюхнувшись на диван в гостиной. – У нас будет маленький! Это так здорово!
Ольга смотрела на дочь, и внутри нарастало раздражение. Опять. Опять та же история, что и с Катей.
– Леночка, а вы с Витей планируете, как будете растить ребенка? – спокойно спросила Ольга. – Где жить будете? В студии с младенцем? На что покупать все необходимое?
Лена замялась, потеребив край кофты.
– Ну, пока у Вити комната… Потом что-нибудь придумаем. Мам, ты же нам поможешь? Ведь помощь нужна будет. Без тебя никак…
Ольга поставила чашку на стол резче, чем собиралась.
– Нет, Лена. Рожать – ваше право, я не против. Но содержать молодую семью я не намерена. Квартира тебе уже куплена, все, что я могла дать – дала. Теперь сами выкручивайтесь.
Лена вскочила с дивана. Глаза наполнились слезами.
– Как ты можешь так говорить?! Ты что, совсем бездушная? Бессердечная! Я твоя дочь! А ребенок будет твоим внуком!
– Именно поэтому я говорю тебе правду. Вы взрослые люди. Ты окончила институт, Витя работает. Если решили завести ребенка, значит, готовы сами нести за него ответственность. Я свои обязательства выполнила. У меня своя жизнь, свои планы.
– Какие планы? Что может быть важнее семьи?! Какие у тебя могут быть планы, когда у твоей дочери неприятности! – закричала Лена, хватая сумку. – Катя права. Ты эгоистка!
Дочь выбежала из квартиры. Ольга осталась стоять посреди гостиной, прикрыв глаза. Обе дочери объединились против нее. В семейном чате посыпались обвинения в эгоизме и черствости. Катя писала длинные сообщения о том, как ей тяжело, что мать должна помогать, ведь это святое. Лена поддакивала, добавляя, что никогда не думала, что мама окажется такой равнодушной к собственным детям.
Михаил поддерживал жену, обнимал по вечерам, успокаивал как мог. Но напряжение росло. Катя начала приезжать с ребенком без предупреждения. Просто звонила в дверь, вталкивала коляску в квартиру и уходила по делам, бросая на ходу:
– Мам, я на пару часов, присмотри за Максимкой.
Ольга пыталась возражать, но дочь уже неслась по лестнице вниз. Михаил хмурился, но молчал. Лена названивала со слезами, требуя хотя бы моральной поддержки, жаловалась, что Витя ее не понимает, что денег нет совсем, что она не знает, как быть.
Ольга ощущала себя загнанной в угол. Дочери требовали, требовали, требовали. Словно она была бездонным колодцем, из которого можно черпать бесконечно.
Вечер субботы выдался тихим. Ольга с Михаилом планировали спокойно провести время дома, посмотреть фильм, обсудить детали поездки в Италию. Но раздался звонок в дверь. Резкий, настойчивый.
Михаил открыл. На пороге стояла Катя с чемоданами и ребенком на руках. За ней маячила Лена с красными от слез глазами.
– Мам, мы временно переезжаем к тебе, – заявила Катя, не здороваясь, и потащила чемодан в прихожую. – Сережа вечером остальные вещи привезет. А мою квартиру сдадим, чтобы деньги получать! И ты сможешь чаще с Максимкой сидеть, чтобы у меня было время работать!
– Что? – Ольга замерла в дверях гостиной. – Катя, ты о чем? Мы не обсуждали это.
– А что тут обсуждать? Ты моя мать, должна помочь. Кто мне еще поможет…
Лена протиснулась в квартиру следом.
– Мам, мне нужны деньги на детскую кроватку, – хныкнула младшая, вытирая нос рукавом. – У нас совсем ничего нет. Витя мало зарабатывает, я в декрет не могу пока уйти, мне работать надо.
Ольга почувствовала, как внутри что-то лопается. Вся усталость, раздражение, обида последних месяцев хлынули наружу.
– Нет, – резко сказала Ольга, шагнув вперед. – Катя, разворачивайся и уезжай домой. Лена, денег не будет. Все. Лавочка закрылсь.
Обе дочери замерли, уставившись на мать.
– Ты что, мам? – недоверчиво переспросила Катя, качая на руках заплакавшего Максима. – Ты серьезно?
– Абсолютно, – Ольга скрестила руки на груди. – Я вас вырастила. Дала образование, купила квартиры. Улетайте уже из родительского гнезда и вейте собственное, а не вешайте мне на шею еще и своих детей!
– Как ты можешь такое говорить?! – взвизгнула Лена. – Мы твои дочери! Твоя кровь!
– Могу, поэтому и говорю. Вы взрослые. Вы сами выбрали, с кем связать жизнь, когда рожать детей. Я предупреждала, советовала. Вы не слушали. Это ваша ответственность, а не моя.
Катя переложила ребенка на другую руку, глядя на мать с недоумением и злостью.
– Ты меня выгоняешь? Серьезно? Дочь свою на улицу выставляешь? С маленьким ребенком?!
– Я не выгоняю. У тебя есть дом! – Ольга не отводила взгляда. – И у тебя, Катя, есть муж! Разбирайтесь со своими проблемами сами.
– Ты бездушная эгоистка! – закричала Лена, топнув ногой. – Мы для тебя ничего не значим! У тебя только Италия в голове!
– Да, мне важна Италия, – спокойно ответила Ольга. – Мне важны мои планы, моя жизнь. Я двадцать лет жила только ради вас. Что вы еще от меня хотите? Чтобы я до гробовой доски вас нянчила и детей ваших?
Дочери переглянулись. Катя схватила чемодан, развернулась и пошла к выходу. Лена побежала следом. Ольга слышала, как они спускаются по лестнице, переговариваясь между собой. Слова различить было невозможно, но интонации – презрительные и обиженные – доносились отчетливо.
Неделю от дочерей не было ни звонка, ни сообщения. Михаил говорил, что она поступила правильно. Но внутри у Ольги все сжималось от тревоги. Правильно ли? Не слишком ли жестко?
Позже она узнала, что Катя все же сдала свою квартиру. Ее семья перебралась к родителям мужа. В тесную двушку, где ее нагрузили домашними обязанностями и критиковали за каждую мелочь. Свекровь воспитывала внука так, как считала нужным. Свекор брюзжал, что молодежь ленивая и ничего делать не умеет.
Про Лену Ольга узнала от соседки. Та видела, как дочь рыдала на лавочке возле подъезда. Витя испугался ответственности и съехал от нее. Просто собрал вещи и исчез. Лена осталась одна с животом и без средств к существованию…
Ольга стояла на кухне, обдумывая эти новости, и не знала, что делать. Жалость к дочерям боролась с твердым решением не вмешиваться. Она дала им шанс построить свою жизнь. Дала старт, хороший старт. А как они воспользовались этим – уже не ее дело.
Дочери начали снова названивать. Катя жаловалась на свекровь, плакала, что не может так больше. Лена рыдала в трубку, что осталась совсем одна, что не справляется. Ольга слушала, сочувствовала, но помощи не предлагала. Только советы.
Но дочери хотели не советов. Они хотели, чтобы мать решила все их проблемы. Пустила к себе жить, дала денег. Ольга отказывала каждый раз.
С Михаилом они купили билеты в Италию на три недели. Долгожданное путешествие, которое откладывалось столько раз. Перед отъездом Ольга позвонила дочерям. Спокойно сообщила о поездке.
– Мам, ты что, совсем что ли? – недоуменно переспросила Катя. – А как же мы?
– А что вы? Вы взрослые, справитесь, – ответила Ольга, глядя на чемодан, стоящий у двери. – Когда вы научитесь решать свои проблемы сами и перестанете воспринимать меня как бесплатную няню и источник денег, я буду рада общаться как равная с равными. А пока взрослейте.
– Ты нас бросаешь? – прошептала Катя в трубку. – Мам, а нам то что делать…
– Я вас не бросаю. Вы имеете право на ошибки. А я имею право не расплачиваться за них, эти ваши ошибки. – Ольга взяла куртку с вешалки. – Я всегда буду вашей матерью. Но я не обязана жертвовать собой ради взрослых детей и их необдуманных решений.
Михаил ждал у машины. Ольга спустилась вниз, села в салон и вздохнула полной грудью. Для себя она решила окончательно – больше она не будет терзаться чувством вины. Она сделала для детей все, чтобы подарить им хороший старт. Дала образование, крышу над головой, любовь. Она давала советы, но ее не слушали. Все. Свою миссию она выполнила. Пора подумать о себе.
Ольга думала об отпуске рядом с любимым мужчиной. О римских улочках, флорентийских музеях, венецианских каналах. О свободе, которую она заслужила. Все было замечательно…
