Олег жил в панельной девятиэтажке, где стены тоньше бумаги, и каждый чих соседа эхом отзывается в батареях.
Он давно не вздрагивал, когда соседи хлопали дверями, не реагировал на скандалы с перестановкой мебели, не слышал, как вопит телевизор у пенсионерки снизу.
Но то, что творил сосед сверху (некто Алексей), выводило его из себя и заставляло сыпать ругательствами.
Каждую субботу этот «нехороший человек» без зазрения совести врубал то дрель, то перфоратор!
Иногда в девять утра, иногда в одиннадцать. Но всегда – в выходной! И всегда именно в тот момент, когда так хотелось выспаться.
Поначалу Олег, совершенно не скандальный человек, относился к этому философски: «Ну, мало ли… Ремонт затянулся… Можно понять…» – думал он, ворочаясь в постели с боку на бок и… накрывал голову подушкой.
Но шли недели, а звук перфоратора будил его по субботам снова и снова.
То короткими сериями, то длинными протяжными трелями. Казалось, сосед что-то начинает делать, потом все бросает, а потом снова возвращается к начатому.
Иногда ненавистные звуки сыпались на голову не только утром, но и среди недели, около семи вечера, когда Олег приходил с работы, мечтая о тишине. Каждый раз Олегу хотелось подняться и высказать соседу все, что он о нем думает, но… То усталость, то лень, то банальное нежелание конфликта удерживали его.
Однажды, когда дрель запела над головой в очередной раз, Олег не выдержал и рванул наверх. Звонил, стучал… В ответ – ни звука. Только проклятый перфоратор продолжал реветь, отдавая вибрациями прямо в череп.
– Когда-нибудь я…! – вырвалось тогда у Олега, но он не договорил. Сам не знал, что именно «когда-нибудь» сделает.
Фантазии на эту тему у него, конечно, были. От выключения пробок в подъезде до более изощренных способов: написать жалобу, натравить участкового, забить пеной вентиляцию.
Иногда Олег представлял, как сосед вдруг сам понимает, что надоел всем вокруг и приходит извиняться.
Или переезжает.
Или…
Ну, хоть что-нибудь!
Лишь бы перестал сверлить!
Этот звук стал для Олега символом несправедливости. Он каждый раз думал: «Ну хоть бы кто-нибудь в подъезде возмутился и прекратил это безобразие!»
Однако все сидели по своим норам и ни во что не вмешивались.
А потом случилось то, чего Олег никак не ожидал…
***
Однажды в субботу он проснулся не от шума, а от… тишины.
Долго лежал, прислушиваясь: когда же завизжит проклятый аппарат?
Но тишина была густой, спокойной, почти осязаемой…
– Сломал! – радостно промелькнуло в голове, – или этот изверг уехал?!
День прошел в удивительном ощущении свободы.
Пылесос работал тише, чайник казался почти ласковым, а звук телевизора не вибрировал вместе с потолком.
Олег сидел на диване и ловил себя на том, что улыбается.
Широко, как ребенок…
***
В воскресенье тоже было тихо.
И в понедельник.
И во вторник.
И в среду.
Шум словно вырезали из его жизни…
Тишина сверху держалась почти неделю.
Олег перестал списывать ее на ремонт, отпуск или случайность. Было в этой паузе что-то неестественное, тревожное. Слишком резкий контраст после месяцев регулярного шума…
***
Он долго стоял перед дверью соседа, собираясь с духом, и все пытался понять: зачем ему это нужно? Убедиться, что все нормально? Или наоборот – проверить, что он не зря себя накручивает?
Олег нажал кнопку звонка.
Дверь открылась почти сразу – и он сразу понял: что-то случилось.
На пороге стояла беременная женщина. Лицо бледное, веки опухшие. Он лишь мельком видел ее пару раз раньше, но сейчас она выглядела иначе – будто постарела на несколько лет.
– Вы… жена Алексея? – спросил он осторожно.
Она кивнула.
– Что-то случилось? Я… давно не слышу…
Он осекся. Слова застряли в горле: как вообще можно сказать, что пришел из-за тишины?
Женщина отступила на шаг, пропуская его внутрь. И вдруг прозвучало тихое:
– Леши… больше нет.
Олег не сразу понял смысл. Понадобилось несколько секунд, чтобы слова сложились в целое.
– Как… Когда?
– В прошлую субботу. Рано утром. – Она смахнула слезинку. – Понимаете… Этот бесконечный ремонт… Он так уставал. Вечно все делал по выходным – на неделе времени не было. В тот день встал раньше меня… хотел доделать кроватку. Торопился. Боялся не успеть…
Она махнула рукой вглубь квартиры.
Там, у стены, стояла аккуратно разложенная детская кроватка – точнее, ее половина. Инструкция, упаковки с крепежами, какие-то детали лежали на полу.
– Он просто… упал, – прошептала она. – Сердце. Я даже не успела проснуться.
Олег стоял, будто врос в пол.
Слова женщины медленно, тяжело проваливались в сознание…
***
Шум…
Тот самый, который его так бесил, будил по субботам! Он столько раз проклинал его вместе с человеком, который его производил! Олег опустил глаза – взгляд упал на коробку с деталями кроватки.
Мелкие винты, шестигранник, наклейки с номерами деталей. Все аккуратно разложено… так стараются только люди, которые действительно хотят сделать что-то важное.
– Может, вам что-то нужно? – начал он тихо, но женщина покачала головой:
– Спасибо. Ничего…
Олег ушел почти на цыпочках, как уходят от чьей-то свежей боли.
Он медленно спускался по лестнице, держась за перила. Каждый шаг отдавался тупым чувством вины, которое не имело конкретной формы, но жгло невероятно.
***
Дома он поднял глаза к потолку. Тишина стояла густая, плотная. Словно укоряла в чем-то…
Возможно, в том, что Олег ненавидел этого Алексея? Ненавидел только потому, что тот мешал ему спать?! Он даже проклинал его за это! Для него это был не человек, это был просто шум. Неудобство.
А теперь…
Теперь его нет.
Зато, оказывается, есть женщина, которая его оплакивает.
Скоро родится ребенок, у которого уже нет отца.
И есть кроватка, которую он очень хотел собрать.
Но не успел…
«Надо будет сходить к его жене, – подумал Олег, – помочь. Вряд ли она сама…»
***
Вечером, когда мысли улеглись, Олег снова глянул на потолок. Там по-прежнему стояла мертвая тишина.
Он долго сидел в полутемной кухне и вдруг понял, что просто так заснуть сегодня не сможет. Олег поднялся наверх, позвонил. Дверь открылась, женщина удивленно вскинула брови – она, конечно, его не ждала.
Олег, заметно смущаясь, тихо проговорил:
– Послушайте… Я понимаю, что мы едва знакомы. Но, если вы позволите… я могу собрать кроватку. Он ведь хотел, чтобы она была готова. И… если можно… я бы хотел помочь.
Она сначала ничего не сказала.
Только смотрела на него долго – так, будто пыталась понять смысл сказанных слов.
Потом медленно кивнула.
– Проходите.
Олег вошел, осторожно переступая через коробки с деталями.
Работал долго, молча.
Женщина сидела на диване, поглаживая живот. Иногда она тихонько всхлипывала, стараясь не мешать. Когда Олег прикрутил последний винт и поднялся, чтобы поправить спинку кроватки, воздух в комнате изменился. Словно разрядился.
Женщина подошла ближе и провела ладонью по гладкой деревянной перекладине.
– Спасибо, – прошептала она. – Вы… вы даже не представляете, насколько это важно.
Олег стоял, не зная, что ответить.
Он просто кивнул.
И, уже выходя, вдруг подумал, что впервые за долгое время сделал что-то по-настоящему правильное и почувствовал, что обязательно сюда вернется.
