Марина вышла из подъезда, приходила к подруге. На душе было светло и спокойно, после долгих разговоров за чаем с вишнёвым вареньем. Она собиралась идти к машине, как вдруг её взгляд зацепился за две фигуры на другой стороне улицы.
Она замерла. Нет, не может быть. Ей показалось. Но нет — это был он. Её отец, Александр Сергеевич. Высокий, седеющий, в том самом пальто, которое она ему подарила на юбилей. Рядом с ним стройная женщина его лет, с волосами до плеч.
Они о чём-то говорили, смеялись, и он, по-юношески нелепо, обнял её за плечи, прижав к себе. В его глазах, которые Марина видела всегда уставшими и серьёзными, плясали весёлые искорки. Они не видели никого вокруг, растворяясь друг в друге.
У Марины похолодело внутри. Это чувство было похоже на то, когда проваливаешься во сне в пропасть. В глазах картинка из детства — папа целует маму в макушку, пока она помешивает суп, их счастливые лица на её свадьбе…
Всё это вдруг затрещало и посыпалось, как старый пень. Она считала их брак эталонным, крепким, надёжным. Она была их единственной дочкой, связующим звеном, и вот это звено с треском лопалось.
Домой она приехала, как в тумане. Муж, Денис, как всегда, работал за ноутбуком на кухне.
— Что с тобой? — сразу спросил он, увидев её бледное лицо.
Слова давились комом в горле. Она выпалила историю, сбивчиво, почти рыдая.
— Представляешь? Обнимались, как влюблённые подростки! Я не могу в это поверить!
Денис выслушал, тяжело вздохнул.
—Марин, успокойся. Может, это просто старая знакомая? Может, ты всё не так поняла?
— Я всё прекрасно поняла! — вспыхнула Марина. — По их глазам всё было видно!
— Хорошо, допустим. Но ты ничего не говори матери. Зачем? Только расстроишь её, подорвёшь здоровье.
Марина смотрела на мужа с недоумением.
— Молчать? Это же предательство по отношению к маме! Мы все будем жить в этой лжи?
— Иногда ложь, это единственное, что держит мир, — философски заметил Денис.
Марина не согласилась. Но сил на ссору не было. Она решила пока промолчать, но в душе копилось горькое чувство обиды за мать и разочарования в отце.
Судьба, казалось, сама толкала её к развязке. Через несколько дней, возвращаясь с совещания днём, она стала свидетельницей новой сцены.
Отец и та же женщина выходили из кинотеатра. В руках у неё был букетик астр. И самое ужасное, отец в это время должен был быть на работе.
В тот же вечер она позвонила отцу.
— Пап, приезжай, пожалуйста. Шкаф новый не можем собрать. Поможешь?
Александр приехал через час. Он что-то бодро рассказывал про работу, но, встретившись с дочкиным взглядом, смолк.
— Папа, я тебя видела, — тихо начала Марина. — И тогда, на улице, и сегодня. Выходили из кинотеатра. Вместо работы.
Отец побледнел и беспомощно опустился на стул.
— Мариночка… — его голос сорвался.
— Кто она? Что это значит? — голос дочери дрогнул, в нём слышались и слёзы, и гнев.
Александр начал рассказывать. Медленно, с паузами, глядя в пол. Про Веру. Первую, самую сильную любовь. Как её родители настояли на браке с другим, «перспективным» молодым человеком. Как он, с разбитым сердцем, через год женился на Светлане, маме Марины.
Родилась дочка, и он старался быть хорошим мужем и отцом.
— А недавно я её встретил случайно. В аптеке. У неё муж умер два года назад… И всё… Всё ожило, Маринка. Как будто и не было этих лет.
— И что теперь? Ты уйдёшь от мамы? — выдохнула Марина.
— Нет! Нет, что ты! — испуганно воскликнул отец. — У мамы сердце… Я её жалею. Она не переживёт. И я не могу так с ней поступить. Но и отказаться от Веры… я не в силах. Она — моя жизнь, которую я потерял. Понимаешь? Прости меня. Пойми, если сможешь…
Марина смотрела на этого седого, вдруг ставшего старым мужчину, и её душа разрывалась. Но обида за маму была сильнее.
— Это подло, папа! По отношению к маме. Ты должен ей всё рассказать. У неё есть право знать. Жить в неведении — это унизительно.
Отец опустил голову.
— Хорошо, — прошептал он. — Я скажу ей. На днях. Дай только собраться с мыслями…
Прошло два дня. Марина металась, не находя себе места, представляя, как отец будет говорить с матерью. Как она переживёт это предательство…
Звонок раздался глубокой ночью. На телефоне горело имя «Мама». Марина, с замиранием сердца, взяла трубку.
— Доченька… — голос на том конце был чужим, раздавленным. — Папы… не стало. Ему резко стало плохо… Скорая приехала, но не успели… Инфаркт…
Мир сузился до точки. Марина не помнила, как они с Денисом добрались до родительского дома. Всё было как в страшном сне: бледная, постаревшая за ночь мать, суетливые врачи, тишина в отцовском кабинете. И всё время в ушах стоял её собственный голос: «Ты должен ей всё рассказать!»
Давила ли она на него? Заставила ли так переживать, что сердце не выдержало? Эта мысль впивалась в сердце острыми когтями.
На похоронах, среди знакомых и родственников, Марина заметила её. Веру. Она стояла в стороне, у старой берёзы, в простом чёрном платье, и незаметно вытирала слёзы платком. Их взгляды встретились на секунду, и женщина быстро опустила глаза…
Марина так ничего и не сказала матери. Светлана Ивановна теперь жила одна, часто перебирала фотографии, плакала и вспоминала, каким замечательным мужем был Александр. «Вот ведь как, даже не попрощался, родной мой…» — говорила она сквозь слёзы.
А Марина молчала. Её молчание стало тяжким камнем на душе, вечным упрёком. Она давила на отца, торопила события, и теперь он унёс свою тайну с собой. А ей предстояло нести свою — до конца. И надеяться, что где-то там, за гранью, отец простит её за свою несвоевременную смерть…
«Прости, папа, я не думала, что так всё выйдет…»
