— Да кто ты вообще такая, чтобы меня учить?! — рявкнул Егор, хлопнув ладонью по столу так, что кружка качнулась. — Сама сказала, что денег нет, а теперь претензии?
— Егор, — Аня стояла напротив него, держа телефон двумя руками, будто щит, — я сказала, что денег нет на твой новый проект, а не вообще.
— Ой, начинается… — Егор усмехнулся, но в этой усмешке не было ни капли юмора. — Ты постоянно крутишься под ногами, а потом делаешь вид, что планируешь семейный бюджет. Какой бюджет? Ты же у мамки на подхвате жила, пока со мной не сошлась.
Аня почувствовала, как в груди сжимается.
Февральский ветер, просачивающийся через щели балконной двери, бил в лодыжки, но это казалось мелочью по сравнению с тем, что происходило сейчас.
— Я тебе уже сто раз говорила, — спокойно начала она, потому что если начнёт кричать — будет только хуже, — что кредит на кухню плачу я. Что ипотеку мы закрывали вместе. Что твой брат жил у нас три месяца и поел на сумму, которой хватило бы на путёвку. И что вчера исчезли деньги с моей карты, и я точно знаю — ты их снял.
Егор вскинул брови:
— А ты докажи.
— У меня смс, — Аня протянула телефон. — И терминал возле автомастерской твоего друга.
Егор подскочил.
— Да пошла ты! Я, значит, для семьи стараюсь, а ты следишь за мной, как за подростком! Я не обязан каждый свой шаг объяснять!
Тут из кухни вышла Лена — его сестра. На руках — тарелка, на лице — выражение всезнающей правоты.
— Ань, ну чего ты опять начинаешь? — протянула она. — Мы же родные, ты что, жалко, что ли? Егор вчера в долг взял, у него дела важные. Ты бы вместо того чтоб ныть — порадовалась бы, что мужик развивается.
— Лена, — Аня устало потерла переносицу, — ты живёшь у нас уже второй месяц. Ты обещала съехать в ноябре, потом — в декабре. Сейчас уже февраль. Мне тяжело. Вы постоянно спорите, шумите, а я работаю из дома.
Лена усмехнулась:
— Вот именно. Сидячая работёнка. Интернет, клавиатура… Что там тяжёлого? Я бы тоже не отказалась от такого.
Аня сжала зубы.
— Я не запрещаю вам жить, не прошу ничего сверхъестественного. Только уважать меня и моё пространство.
— Ой, опять она за своё, — Егор смешно перекривил ее голос. — «Пространство». Мы же семья. Всё общее.
Аня сделала шаг вперёд.
— Не всё. Моя карта — не общее. Моя работа — не общая. И мои нервы — тем более.
Лена закатила глаза.
— Да кому твои нервы нужны? Ты всем видом показываешь, что мы тут обуза.
— Потому что так и есть, — тихо сказала Аня. — Вы живёте у нас, едите за наш счёт, выносите вещи, приводите людей. Учишь меня, как жить, хотя сама…
— Чё я? — Лена сразу вспыхнула.
Аня смотрела прямо.
— Ты не работаешь. И не ищешь работу. И ещё вчера ты заявила, что не обязана платить за коммуналку, потому что «я же сестра». Это ненормально.
Егор встал между ними.
— Всё, хватит! — заорал он. — Если тебе что-то не нравится — вали к своей мамке. Чего ты тут мозги пудришь?
Аня резко вскинула голову.
— Это мой дом столько же, сколько твой. И я никуда не собираюсь.
— А мы не собираемся под тебя подстраиваться! — отрезал он. — Хватит строить из себя царицу.
Лена фыркнула:
— Да пусть валит, чё. Только и слышим от неё — запросы да истерики.
И тут Аня впервые сорвалась:
— Да закройся ты уже! — выкрикнула она, так что стекло в шкафу дрогнуло. — Вы меня выматываете. Каждый день. Без паузы. Без малейшего уважения.
— Мы? — Егор рассмеялся, но смех его был диким и злым. — Это я тебя выматываю? Да я с тобой ещё в раю живу! Ты же скучная, как сгущёнка без сахара. Только работа и жалобы.
Аня вдруг почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Егор… — прошептала она. — Ты правда так думаешь?
Он уже не слушал. Он был разогрет, как печь.
— Мне вообще с тобой тяжело. Ты давишь. И вечно недовольна. Даже Лена говорит.
Лена важно кивнула:
— Всё правильно. Ты вообще неженственная. Мужики такого не любят.
Аня захохотала. Нервно.
— А ты — эксперт по мужикам, да? У самой ни семьи, ни стабильной работы. Только советы.
Лена взорвалась:
— Да ты…
— Хватит! — Аня подняла руку, будто режет воздух. — Всё. Я больше так жить не буду. Либо вы оба начинаете жить по правилам, либо… либо я ставлю вопрос по-другому.
Егор сузил глаза:
— Ты угрожаешь?
— Нет, — Аня вздохнула глубоко и резко. — Я ставлю границу.
Лена рассмеялась:
— Это что, тренинг психолога? «Учимся говорить нет»?
Аня подняла голову.
И сказала так, будто выносит приговор:
— Лена, ты сегодня съезжаешь. Егор, если хочешь продолжать жить со мной — решай, на чьей ты стороне.
Тишина была настолько густой, что можно было резать ножом.
Лена взвизгнула:
— Ты охренела?!
Егор выругался:
— Да ты ничего не решаешь в этом доме!
Аня не моргнула.
— Решаю. С сегодняшнего дня — решаю.
И именно в этот момент всё пошло вразнос.
— Собирай вещи, — повторила Аня, не повышая голоса.
Лена подскочила, как от удара.
— Да никуда я не поеду! Я тут живу! Меня Егор привёл, и он…
— Я его жена, — Аня смотрела ровно. — И пока я здесь живу — никто не будет мной помыкать.
Егор выдохнул сквозь зубы:
— Да ты просто ревнуешь. Ты всю жизнь соревнуешься с Леной! Тебе надо, чтобы я только тебя слушал.
— Ты меня вообще когда-нибудь слушал? — Аня подняла взгляд. — Хотя бы раз?
Егор открыл рот, но ничего не сказал.
Аня продолжила:
— Ты даже вчера меня не услышал, когда я сказала, что мне плохо. Сказала, что устала. Что хочу элементарного участия. А ты сказал: «не ной».
Лена хмыкнула:
— Потому что так и есть.
И тут Аня улыбнулась. Усталой, взрослой улыбкой.
— Лена, весь твой вклад в нашу жизнь — это грязная посуда, советы и чужие вещи в коридоре. Я не обязана это терпеть.
Лена вспыхнула:
— Слышь! Я вообще-то…
— Да знаю я, кто ты, — устало перебила Аня. — Давай так. Либо ты сейчас собираешь сумки, либо я вызываю участкового и объясняю, что у меня в квартире живёт человек, который не вписан, не платит и ведёт себя, мягко говоря, странно.
Лена побледнела.
— Ты… ты пугаешь?
— Я — предупреждаю.
Егор шагнул вперёд.
— Аня, перестань. Ты перегибаешь. Это всё эмоции. Давай спокойно…
— Спокойно? — Аня рассмеялась. — Ты месяцами не видишь, что я тону. Ты даже вчера не понял, что мне плохо. Что мне страшно. Что мне надо, чтобы ты был со мной. А не с Леной в одной команде против меня.
Он сжал кулаки.
— Она — семья.
— А я — кто? — тихо спросила Аня.
Егор замолчал.
Тишина давила.
Лена не выдержала:
— Да почему ты вообще ставишь ультиматумы?! Ты никто, чтобы…
— Лена, закрой рот, — впервые за всё время Егор сорвался на неё. — Дай мне подумать.
Но было поздно.
Внутри Ани что-то хрупкое сломалось окончательно.
— Не надо думать, — сказала она. — Уже поздно.
Она прошла мимо них в спальню. Достала чемодан. Начала складывать вещи.
Егор влетел следом:
— Ты куда? Ань, ты чё?
— Куда хочу, — ответила она спокойно. — У меня есть подруга. Есть мама. Есть квартира у двоюродной сестры. Я переживу.
— Ты из-за фигни раздула пожар! — кричал он. — Из-за Лены? Да она…
— Это не из-за Лены, — остановила его Аня, подняв ладонь. — Это из-за того, что ты считаешь нормальным тратить мои деньги за моей спиной. Оскорблять меня. Смеяться надо мной при гостях. Защищать всех, кроме меня. Выбирать всех, кроме меня.
Она посмотрела ему в глаза:
— И я устала быть последней в очереди в собственной жизни.
Егор замер.
Ему будто выбили почву из-под ног.
— Ань, подожди, — он схватил её за руку. — Ну не уходи. Давай всё решим. Давай поговорим.
— Я месяцами говорила. Годами — просила. Ты не слышал.
Она мягко высвободила руку.
— Я не ухожу из семьи. Я ухожу от хаоса.
Егор сел на край кровати, будто сдулся.
— И что теперь?
Аня застегнула чемодан.
— А теперь ты решаешь. Хочешь жить со мной — меняешь правила. Лена съезжает. Ты перестаёшь пользоваться моей картой. Ты слышишь меня, когда я говорю. И ты участвуешь в жизни, а не бросаешь всё на меня.
Он поднял голову:
— А если я не смогу?
— Тогда нам обоим будет лучше порознь.
Егор долго молчал.
Потом прошептал:
— Ладно. Лена уходит.
— Сегодня, — уточнила Аня.
— Сегодня.
Лена в коридоре взорвалась:
— Да вы офигели?! Я никуда…
— Уходи, — выдохнул Егор. — Аня права. Давно уже права. Я просто боялся признать.
— Ты… ты предатель! — Лена кинула в него шарф. — Мама узнает! Все узнают! Я всем расскажу, что ты выбрал бабу, которая тобой командует!
Аня спокойно сказала:
— Лена. Тебе помочь собрать вещи?
Лена зашипела, как кошка, но начала пихать футболки в пакет. Трясущимися руками. Хаотично. Зло.
Через двадцать минут хлопнула дверь.
В квартире воцарилась странная, плотная тишина.
Егор стоял в коридоре, опустив голову.
— Ань… — тихо сказал он. — Я дурак. Прости. Я… я запутался. Лена давила. Я чувствовал себя обязанным. Думал, что если её брошу — она совсем пропадёт.
Аня подошла ближе.
Но не обняла.
— Егор. Я не против того, чтобы ты помогал сестре. Но помогать — не значит жертвовать мной. И не значит давать ей жить за наш счёт, хамить мне и управлять нами. Это была твоя ошибка. Но ты можешь её исправить.
Он кивнул.
— Я попробую.
— Попытайся не ради меня. Ради нас обоих.
Он поднял глаза:
— Аня… ты вернёшься?
Она вздохнула.
— Сегодня — нет. Я переночую у мамы. Мне нужно выдохнуть. А тебе — подумать.
Он шагнул ближе:
— Я хочу всё исправить. Правда.
Аня кивнула:
— Тогда начни с того, чтобы услышать меня — наконец-то по-настоящему.
Она взяла ключи, вышла, закрыла дверь.
И впервые за долгое время почувствовала… не пустоту.
