Луна лаяла на дверь уже минут пять, когда Таня наконец оторвалась от ноутбука. Собака никогда не лаяла просто так, хаски вообще редко подают голос. Таня открыла дверь и увидела Кирилла, стоящего на пороге с каким-то растерянным видом.
— Забыл ключи? — устало спросила она.
— Нет, просто… — он замялся, — не хотел врываться. Думал, ты спишь.
Таня посмотрела на часы. Половина одиннадцатого вечера. Кирилл обещал вернуться к семи.
— Работа затянулась?
— Да, новый проект. Извини.
Она пропустила его в квартиру, и Луна радостно завиляла хвостом, прыгая на хозяина. Хотя бы кто-то в этом доме еще умел искренне радоваться Кириллу. Таня поймала себя на этой мысли и покачала головой. Когда она успела стать такой?
Все началось полгода назад, когда Таня потеряла работу. Редакцию журнала, где она трудилась восемь лет, редакцию закрыли, потому что не выдержали конкуренции с онлайн-СМИ. Таня всегда гордилась своей независимостью, тем, что зарабатывает сама. А теперь сидела дома на фрилансе, брала мелкие заказы на рерайт и копирайт, которые ненавидела всей душой.
Кирилл зарабатывал хорошо, говорил, что может обеспечить их обоих, но Таня чувствовала себя от этого только хуже. Ей казалось, что она стала обузой. И с каждым днем эта мысль въедалась все глубже, разъедала изнутри. Она стала раздражительной, замкнутой. Перестала следить за собой так тщательно, как раньше. Какой смысл, если весь день проводишь дома?
Кирилл пытался поддержать, но его попытки только злили. Таня знала, что ведет себя неправильно, однако не могла остановиться. Словно что-то внутри треснуло, и через эту трещину вытекала вся ее прежняя уверенность в себе.
— Ты ужинала? — спросил Кирилл, открывая холодильник.
— Нет.
— Танюш, ты должна есть.
— Не хочу.
Он вздохнул, достал тару с салатом и принялся молча накладывать его в тарелки. Таня смотрела на его спину и думала о том, как же они докатились до этого молчания. Раньше им всегда было о чем поговорить. Теперь каждый разговор грозил перерасти в ссору.
На следующее утро Таня проснулась от того, что Луна скулила у двери. Кирилла уже не было, он ушел на работу. На столе лежала записка: «Вечером мне придется задержаться. Презентация проекта. Целую».
Презентация. Таня вспомнила, что Кирилл говорил об этом дня три назад, но она не слушала толком. Или слушала, но информация проскользнула мимо. Когда они перестали слушать друг друга?
Луна требовательно гавкнула.
— Да-да, сейчас пойдем.
Таня натянула куртку поверх домашней одежды и вышла с собакой на улицу. Март выдался холодным, снег еще не растаял. Луна радостно понеслась вперед, оставляя цепочку следов. Таня брела следом, кутаясь в куртку.
— Красавица какая! — услышала она голос.
Обернулась. Молодой парень лет двадцати пяти присел на корточки и протянул руку к Луне. Собака, обычно недоверчивая к чужим, почему-то разрешила себя погладить.
— Как зовут?
— Луна, ударение падает на букву «У»
— Отличное имя, — улыбнулся парень. — Я Максим. Только недавно переехал в этот дом.
Таня кивнула, не представившись. Парень это заметил, но виду не подал.
— Вы каждый день в это время гуляете? Я тоже обычно утром выхожу, работаю из дома. Может, будем пересекаться.
— Может быть, — сухо ответила Таня и потянула Луну за поводок.
Однако со следующего дня они действительно стали встречаться. Максим оказался фотографом, снимал для рекламных агентств и журналов. Он был легким в общении, много шутил, и Таня поймала себя на мысли, что ждет утренних прогулок. С Максимом она могла говорить о работе, о творчестве, о том, как тяжело быть фрилансером. Он понимал.
Кирилл же все чаще задерживался. Его проект требовал полной отдачи, он приезжал усталый, молчаливый. Они почти не разговаривали. Таня не знала, как пробить эту стену, которая выросла между ними. И постепенно перестала пытаться.
Однажды вечером, когда Кирилл в очередной раз написал, что задержится, Максим пригласил Таню на выставку.
— Мои работы там показывают. Будет скучно, конечно, но если хочешь развеяться…
Таня колебалась всего секунду.
— Хорошо, приду.
Выставка оказалась интересной. Максим снимал городские пейзажи, но как-то особенно находил красоту в заброшенных зданиях, в ржавых трубах, в облупленных стенах. Таня долго стояла перед одной фотографией: старый завод, сквозь разбитое окно пробивался луч солнца, освещая пыль в воздухе.
— Нравится? — Максим подошел сзади.
— Очень. Здесь есть что-то… надежда какая-то, что ли. Разруха, но при этом свет.
— Ты поняла, — улыбнулся он. — Именно это я и хотел показать.
После выставки они зашли в кафе. Таня думала посидеть полчаса, но они проговорили три часа. Максим рассказывал о своих проектах, спрашивал про ее работу в журнале, про то, о чем она мечтает. Давно никто так искренне не интересовался ее жизнью.
— Почему ты бросила писать? — спросил он прямо.
— Не бросила. Просто… сейчас пишу другое.
— Но ты же несчастна от этого. Видно же.
Таня опустила глаза. Да, было видно. Всем, кроме Кирилла. Хотя справедливости ради, она и не показывала этого. Закрылась, ушла в себя.
Домой Таня вернулась поздно. Кирилл сидел на диване, Луна спала у его ног.
— Где ты была? — спросил он тихо.
— На выставке.
— Одна?
Таня замерла. В его голосе не было обвинения, только усталость.
— Нет. С Максимом. Это сосед наш, он фотограф.
Кирилл кивнул и больше ничего не спросил. Они легли спать в молчании, каждый на своей половине кровати.
На следующее утро Таня нашла на телефоне сообщение от Максима: «Было здорово. Давай еще как-нибудь встретимся?»
Она смотрела на экран и понимала, что стоит на краю. Ответить согласием, значит отвернуться от Кирилла. Не ответить, значит признать, что у них с Кириллом еще что-то есть. Но есть ли?
Таня надела куртку и вышла с Луной на прогулку. Шла, не разбирая дороги, думала. Вспоминала, как они с Кириллом познакомились. Как он три месяца добивался ее внимания. Как предложил съехаться, а она боялась, что это разрушит их отношения, но он убедил. Как они взяли Луну щенком, и Кирилл просиживал с ней ночами, когда собака скулила.
Когда это все закончилось?
Луна резко дернула поводок и рванула в сторону. Таня не удержалась, выпустила ремень. Собака помчалась через двор, и Таня увидела к кому. У подъезда стоял Кирилл.
— Что ты здесь делаешь? — удивилась она. — Разве ты не на работе?
— Попросил отгул, — Кирилл присел, чтобы погладить Луну. — Танюш, нам надо поговорить.
Они поднялись домой. Кирилл заварил чай, и они сели за стол друг напротив друга.
— Я все делаю неправильно, да? — начал он. — Ты несчастна, а я даже не замечаю. Заваливаю тебя советами, когда тебе нужна поддержка. Пропадаю на работе, когда должен быть рядом.
— Кирилл…
— Дай мне договорить. Я понимаю, тебе сейчас тяжело. Ты потеряла работу, которую любила, потеряла себя. А я вместо того, чтобы помочь, будто стал чужим. Ты права, я действительно стал много работать. Но не потому, что мне там лучше. А потому что боялся…
— Чего? — тихо спросила Таня.
— Что ты уйдешь. Что разлюбишь меня. Я видел, как ты замыкаешься, как отдаляешься, и думал: наверное, я ей больше не нужен. Может, она найдет кого-то лучше. И вместо того, чтобы бороться, я просто… убегал на работу.
Таня молчала, переваривая услышанное. Значит, они оба боялись одного и того же. И оба отдалялись, думая, что так будет проще. А получилась пропасть.
— Этот Максим, — продолжил Кирилл, — я понимаю, что он тебе интересен. И я не обвиняю. Я сам довел до этого. Но я хочу попробовать все исправить. Если ты еще не решила, что между нами все кончено.
Таня посмотрела на него, на его усталые глаза, на напряженные плечи. На мужчину, с которым прожила пять лет. Который взял с собой на первое свидание брошенного щенка, потому что не мог пройти мимо. Который каждый день приносил ей кофе в постель. Который учил ее кататься на сноуборде и три часа помогал вставать после каждого падения. Который держал за руку, когда не стало ее отец.
Как она могла забыть все это?
— Не кончено, — сказала она, и слезы побежали по щекам. — Господи, Кирилл, конечно, не кончено. Это я дура, это я виновата. Я так замкнулась в себе, что не заметила, как теряю тебя.
Он обнял ее, крепко, как давно уже не обнимал.
— Мы оба виноваты. И оба теперь будем исправляться.
Они говорили весь вечер. Впервые за полгода, по-настоящему и искренне заговорили. Таня призналась, что боялась быть обузой. Кирилл сказал, что ее независимость — это то, что он в ней любит, но он всегда хотел быть опорой, если она нужна. Таня рассказала о Максиме, что он просто оказался рядом, когда ей было одиноко. Кирилл сказал, что понимает и не держит на нее зла.
— Что будем делать? — спросила Таня.
— Сначала, возьмем выходные. Уедем куда-нибудь. Просто ты, я и Луна. Потом ты найдешь ту работу, которая тебе по душе. Я помогу искать, буду на собеседования с тобой ходить, если надо. А я постараюсь меньше работать. Договорились?
Таня кивнула.
В выходные они уехали в лес, сняли домик с камином. Гуляли с Луной по заснеженным тропам, сидели у огня, читали вслух. Медленно, постепенно, трещина между ними начала затягиваться. Не сразу, конечно. Такие раны не лечатся за два дня. Но начало было положено.
Максиму Таня написала честно: что ценит его внимание, но хочет попытаться наладить отношения с Кириллом. Тот ответил, что понимает и желает им счастья. И правда желал, без обид.
Через месяц Таня нашла работу в небольшом онлайн-издании. Платили не так много, как в старом журнале, но давали свободу творчества. Она снова начала писать то, что хотела. Снова чувствовала себя собой.
Кирилл действительно стал меньше задерживаться. По вечерам они гуляли с Луной вместе, обсуждали планы, мечтали. Таня заметила, что он теперь прислушивается к ней внимательнее, а она сама стала более открытой.
Однажды вечером, когда они сидели на диване, Луна спала между ними, Кирилл вдруг сказал:
— Знаешь, я благодарен тому кризису. Странно звучит, да?
— Почему благодарен?
— Потому что мы чуть не потеряли друг друга. И это встряхнуло нас. Мы могли бы так и жить дальше, вроде рядом, но получается, что будто порознь. А теперь мы снова вместе.
Таня прижалась к нему, гладя Луну по мягкой шерсти.
— Ты прав. Иногда надо почти упасть, чтобы понять, как важно держаться друг за друга.
За окном падал снег, укрывая город белым покрывалом. А в квартире было тепло и уютно. Они не знали, что ждет их впереди. Но теперь точно знали: что бы ни случилось, они пройдут это вместе.
И следы, которые они оставят на снегу, будут идти рядом…
