— Ты это сейчас серьёзно, мам? — Дарья стояла посреди кухни, сжимая мокрую тряпку. — Кто такие? Откуда эти сумки? И почему они у нас?
— Да сама не понимаю! — растерянно ответила Галина Петровна, её мать. — Подхожу к двери, а тут соседка с третьего говорит: «Ваши вещи принесли». Какие вещи? А тут чемоданы, пакеты, куртка чья-то на перилах висит…
— Может, ошиблись адресом? — Дарья нахмурилась. — Или курьеры что-то перепутали?
— Нет, дочка. Соседка сказала, сами привезли. Мол, мы к Рудаковым, в двадцать четвёртую квартиру. Вот и всё объяснение.
Дарья вытерла руки о полотенце и вышла в прихожую. На коврике теснились два огромных чемодана, детский рюкзак с динозавром и потрёпанный пакет из супермаркета. По виду — явно не доставка. Сверху — связка ключей и наспех свернутая куртка.
В этот момент в замке заскрежетал ключ — пришёл муж.
— А у нас что, переезд? — удивился он, переступая через сумки. — Или мы кого-то приютили, пока я на работе был?
— Не знаю, — сухо ответила Дарья. — Мама говорит, просто поставили вещи и ушли.
— Вот чудеса, — Андрей поставил на пол пакет с продуктами, снял куртку. — Может, кто-то из твоих знакомых?
— Из моих? — она вздернула брови. — Я даже не успела никого обидеть, чтобы вот так мстили.
Мать стояла у порога, беспомощно теребя подол халата.
— Может, это наши старые соседи из Иваново, помнишь, я тебе рассказывала — Клавдия и её дочь Ира? Мы когда-то вместе на дачу ездили…
— И они решили без предупреждения сюда приехать, в октябре, с чемоданами? Мама, ты сама-то веришь в это?
Не успела Галина Петровна ответить, как раздался звонок в дверь — громкий, настойчивый, будто требовательный. Дарья переглянулась с мужем, глубоко вдохнула и открыла.
На пороге стояли трое: полная женщина лет шестидесяти с сияющей улыбкой, мужчина с потёртым чемоданом и девушка лет двадцати, с ярко-красными волосами и телефоном в руке.
— Галюня! — воскликнула женщина, распахивая объятия. — Узнала?! Вот она, судьба! Всё-таки нашли тебя!
— Клавдия… — выдохнула Галина Петровна, медленно узнавая гостью. — Господи, сколько лет прошло…
— Вот-вот! Мы с Ирой на юг собирались, да подумали — чего деньги на гостиницы тратить, когда у нас тут хорошие люди живут! Я говорю: поедем к Гале, она не откажет! А тут и муж мой говорит: «Давно пора навестить!» Вот мы и приехали.
Дарья окаменела у двери. Андрей неловко кашлянул, чувствуя, как комната наполняется чужой энергией.
— Вы… прямо сейчас приехали? — медленно произнесла Дарья. — Без звонка, без предупреждения?
— А как же! — радостно подхватила Клавдия. — Хотели сюрприз сделать! Мы ж не чужие. Родные почти.
— Мам, ну конечно, как же, — процедила Дарья сквозь зубы. — Самый лучший сюрприз — чемоданы посреди квартиры.
— Да ладно тебе, дочка, — мягко сказала мать. — Люди дорогу проделали, уставшие. Сейчас чаю попьём, обсудим всё.
Андрей отвернулся, тихо выдохнув, но промолчал. Он уже знал: если тёща говорит «попьём чаю», значит, разговоров и гостей будет надолго.
Через час гости уже основательно устроились в гостиной. Ира разложила ноутбук на журнальном столике, муж Клавдии громко рассуждал о том, как «Москва задушила людей своими ценами», а сама Клавдия бродила по квартире, будто примерялась — где повесить своё пальто, где поставить чайник.
Дарья с Андреем переглядывались на кухне.
— Ты видишь, что происходит? — прошипела она. — Они реально думают, что останутся у нас.
— Я вижу, — ответил он спокойно, но губы были сжаты. — Только мама твоя уже на их стороне.
— Ну конечно. У неё же «старые друзья». Она всех жалеет, кроме нас.
Из комнаты доносился громкий смех Клавдии и её фраза: «Ой, а что у вас телевизор такой маленький? Мы у себя в Иваново недавно взяли пятьдесят дюймов, всё видно, как живые!»
Дарья зажмурилась.
— Андрей, я не выдержу их неделю.
— Если повезёт, меньше.
Он посмотрел на дверь, за которой гремели чашки и звучал голос матери.
— Но ты же знаешь, что сейчас скажет Галина Петровна: “Потерпим немного, неудобно перед людьми”.
Дарья молча кивнула.
На следующее утро Дарья проснулась от звука телевизора. Было семь утра. В гостиной, где стоял диван-кровать, на экране громко играла реклама стирального порошка, и Клавдия, в халате с розами, уже наливала себе кофе.
— Доброе утро, дорогуша! А я тут решила пораньше подняться, чтоб не мешать вам. Пирожки поставила разогреваться.
Дарья закрыла глаза.
— А вы где духовку включали?
— Да так, нашла кнопку. У вас, конечно, техника современная, но разобраться можно. Ой, только газ еле идёт, может, счётчик барахлит?
Дарья просто пошла умываться, не отвечая.
К обеду гости заполнили всю квартиру. Ира устроила видеозвонок с подружками, демонстрируя фон за спиной: «Вот, смотри, мы в Краснодаре, у знакомых живём, халява, можно сказать».
Клавдия громко возмущалась, что кондиционер дует прямо на неё.
— Я с юности не переношу холод. Выключите, девочки, а то суставы прихватит!
Андрей попытался включить кондиционер снова, когда они ушли на море, но через полчаса Клавдия вернулась — «забыла очки» — и снова нажала кнопку «выключить».
К вечеру у Андрея сдали нервы.
— Галина Петровна, вы понимаете, что они жить тут собрались? — сказал он, когда Дарья ушла мыть посуду. — У нас двухкомнатная квартира. Я работаю из дома, ребёнку учиться надо.
— Андрюша, ну что ты… Они же ненадолго. Неделю-другую. Люди без зла приехали.
— А кто сказал — неделю? — он резко повернулся. — Они не сказали, когда уедут!
Мать Дарьи вздохнула и отвернулась к окну.
— Знаешь, мне… приятно, что кто-то меня помнит. Вон, уехали мы из старого города, все разошлись. А эти приехали, как родные.
Андрей хотел сказать что-то резкое, но сдержался. Только тихо произнёс:
— Иногда родные — это как раз те, кто не приезжает без предупреждения.
Прошла неделя. Квартира превратилась в проходной двор.
Клавдия то жарила оладьи и оставляла сковородку немытой, то устраивала стирку, развешивая бельё прямо над диваном. Муж её Михаил постоянно что-то ремонтировал — «чтобы помочь вам, ребята» — и оставлял инструменты где попало.
Дарья перестала смотреть телевизор — им теперь распоряжалась Ира. По утрам она ставила громкую музыку, чтобы «проснуться».
— Я не выдержу, — сказала Дарья мужу вечером, когда они ужинали на кухне, держа тарелки в руках, потому что стол был занят ноутбуком гостьи. — У меня чувство, будто мы в коммуналке.
— Даже хуже, — буркнул Андрей. — В коммуналке хоть порядок по графику. А тут — самоуправство.
— Мам, я серьёзно, — Дарья обернулась к Галине Петровне. — Надо их выселять. Сегодня.
— Дашенька, ну что ты! Они же завтра уезжают, обещали.
— Ты в это веришь?
— Верю. Клавдия сказала, что билеты куплены.
Дарья промолчала. Внутри у неё всё кипело. Ей казалось, что мать просто боится остаться «плохой» в глазах этих людей.
Но «завтра» не наступило.
На следующее утро Клавдия сообщила:
— Ой, а билеты перенесли. Поезд отменили, теперь через три дня. Ничего, посидим пока, вам же не мешаем?
Дарья не выдержала:
— Мешаете, Клавдия Николаевна. Ещё как.
Наступила тишина. Даже телевизор замолк. Клавдия медленно повернулась.
— Это что ж, вы меня выгоняете?
— Не выгоняю. Просто прошу уважать чужой дом.
— Галюня! — обернулась она к матери Дарьи. — Ты слышишь? Твоя дочка нас выгоняет!
Галина Петровна растерянно подняла руки.
— Даша, не надо так резко…
— Нет, мама. Хватит. Мы не гостиница. Вы можете быть знакомыми, хоть кем, но жить здесь нельзя.
Клавдия театрально вздохнула, шмыгнула носом.
— Ну вот, добро делаешь — и получаешь. Мы, значит, приехали по-доброму, а нас как чужих.
— А вы кто? — неожиданно спокойно спросил Андрей. — Родственники? Друзья? Вы даже не позвонили. Просто решили — можно. Почему?
Михаил, до сих пор молчавший, наконец вставил:
— Да ладно тебе, парень. Чего кипятишься? Мы ж не вечно тут. Люди ведь должны помогать друг другу.
— Помогать — это когда просят, — ответил Андрей. — А не когда навязываются.
Он встал и ушёл в спальню, оставив за собой тяжёлое молчание.
К вечеру атмосфера стала вязкой, как густой воздух перед грозой. Клавдия демонстративно собирала вещи, громко вздыхая и комментируя каждое движение.
— Ну вот, даже чаю не предложили. Всё-таки вы, молодёжь, бездушные пошли.
Дарья молча вымыла кружки. Мать стояла рядом, глядя в пол.
— Простите меня, дети, — тихо сказала она. — Я думала, всё будет по-другому.
— Мам, — Дарья повернулась к ней, — ты не обязана всем нравиться. Иногда надо просто сказать «нет». И вовремя.
Галина Петровна вздохнула, но промолчала.
Когда гости ушли, в квартире повисла звенящая тишина. Дарья прошла по коридору, посмотрела на пустой диван и вдруг почувствовала, как усталость волной накрыла с головой.
Андрей подошёл, обнял её за плечи.
— Видишь, выстояли.
— Да, — сказала она тихо. — Только теперь мама неделю будет себя винить.
— Пусть. Зато урок на всю жизнь.
Из кухни донёсся звук чайника. Галина Петровна, не глядя на них, поставила на стол три чашки.
— Садитесь, дети, чаю попьём. Всё-таки дом — он живой, пока в нём тепло.
Дарья с мужем переглянулись. И впервые за две недели в квартире снова стало спокойно.
