Анна мыла посуду после ужина, когда в дверь раздался звонок. Он был долгим и настойчивым — так звонят только родственники, которые знают, что им обязательно откроют.
На пороге стояла Ксения, её младшая сестра. С огромным чемоданом, покрасневшими глазами и таким видом, будто её только что выставили на улицу.
— Ань, можно у тебя пожить? — голос её дрожал. — Совсем ненадолго, я как-нибудь решу вопрос с жильём, и сразу съеду.
Анна впустила её, хотя сердце сразу забилось тревожно. Ксения никогда не приходила просто так, без особой причины. А тут — чемодан, слёзы и этот потерянный взгляд.
— Что случилось?
— Сергей подал на развод. Выгнал меня из квартиры, сказал — живи где хочешь. Суд будет делить всё поровну, но это ещё месяцы…
Ксения опустилась на диван, приняв ту же позу, что и двадцать лет назад, когда они жили здесь вместе с родителями. Тогда это была их общая комната — двухъярусная кровать, письменный стол у окна, шкаф до потолка.
— А где Макар? — спросила Анна про племянника.
— Остался с Сергеем. Он заканчивает четверть, потом приедет ко мне. Ань, я правда ненадолго. Пока не решу вопрос с жильём.
Анна посмотрела на сестру. Когда родители пять лет назад переехали в дачный дом, эту трёхкомнатную квартиру в центре Одесы отдали ей по дарственной. А Ксении купили новенькую «двушку» в микрорайоне — с отличным ремонтом, современной кухней, тёплым полом.
— А твоя квартира?
— Продали два года назад, — Ксения отвернулась. — Сергей настоял. Часть денег вложили в бизнес, купили машину…
— И что теперь?
— А теперь бизнес прогорел, и машину мы тоже будем делить. А я осталась вообще без ничего.
Ксения заплакала — беззвучно, как плачут взрослые женщины, когда осознают, что попали в полную… и винить, кроме себя, больше некого.
Анна принесла ей чай, постелила постель в комнате своего сына. Тимура сейчас не было, он гостил у бабушки в дачном доме.
— Спасибо тебе, сестрёнка. Ты всегда меня выручаешь.
Тимур вернулся на следующий день. Привёз банку варенья от бабушки, новую настольную игру и отличное настроение после недели, проведённой на природе.
Когда Тимур узнал, что тётя поселилась в его комнате, то пожал плечами и с лёгкостью согласился спать на диване. В двенадцать лет такие вещи воспринимаются как настоящее приключение.
Первый день прошёл спокойно. Ксения в основном лежала, листала ленту в телефоне, разговаривала с адвокатом. Тимур осторожно заходил за учебниками, играл в зале.
На второй день Ксения вышла на кухню бледная, с синяками под глазами.
— Ань, мне очень тяжело сейчас. Я не могу нормально выспаться. Врач сказал — мне нужна тишина и покой. А он тут бегает с утра до ночи.
— Кто бегает?
— Тимур. Хлопает дверями, музыку включает. Постоянно в комнату заходит. Я не могу так.
Анна внимательно посмотрела на сестру. Тимур всегда был очень тихим и спокойным ребёнком, никогда не шумел.
— Ксюш, он просто живёт обычной жизнью. Делает уроки, играет…
— Ну так пусть делает всё это тише! В комнате должна быть тишина!
Третий день начался со скандала. Тимур зашёл в свою комнату, чтобы взять спортивную форму. Ксения выскочила из-под одеяла, как ужаленная.
— Ты что, стучать не умеешь?! Это МОЯ комната!
— Тёть Ксюш, это моя комната. Я здесь живу.
— Ты здесь ЖИЛ! А теперь здесь живу я! И пока я тут живу — ты заходишь сюда только с разрешения! Хватит постоянно шастать туда-сюда!
Ксения схватила его школьный рюкзак и швырнула в коридор. Учебники разлетелись по полу.
— Я здесь теперь живу! Учись уважать старших!
Тимур стоял посреди коридора, красный от унижения. На глазах у него стояли слёзы, но он сдерживался.
Анна услышала крик и тут же выбежала из ванной.
— Что здесь происходит?
— Она выгнала меня из комнаты, — тихо сказал мальчик.
— Ксюша, ты что делаешь?
— Я тут живу, Аня! И требую элементарного уважения! Он врывается без стука, шумит, мешает мне восстановиться!
— Это его комната!
— Нет, это моя комната! На время моего проживания здесь! Это моя комната!
Анна собрала разбросанные учебники, помогла сыну сложить рюкзак. Её руки дрожали от ярости.
— Тимур, иди завтракать. А ты, Ксюша, успокойся. Мы поговорим вечером.
Вечером говорить не пришлось. Ксения заперлась в комнате, на звонки не отвечала. А Анна, убирая на кухне, нашла среди бумаг справку из ЦНАПа.
«Справка о составе семьи и регистрации по адресу…»
Её сердце ёкнуло. Зачем Ксении справка о регистрации? Она же здесь не прописана уже восемь лет, с тех пор как переехала в свою новостройку.
Анна позвонила знакомому юристу.
— Послушай, если человек когда-то был прописан в квартире, но выписался много лет назад, может он вернуться?
— Сам по себе — нет. А зачем ты спрашиваешь?
— Да сестра приехала после развода…
— Ань, ты там поосторожнее. Если она попробует прописать у тебя ребёнка — потом не выселишь. Органы опеки встанут на защиту несовершеннолетнего.
— Что значит — не выселю?
— А то и значит. Квартиру не продашь, не подаришь, ничего не сделаешь без согласия опеки. И если они докажут, что выселение нарушает права ребёнка — останешься с незваными жильцами до его совершеннолетия.
Анна положила трубку с очень тяжёлым чувством. Неужели Ксения на такое способна?
Утром она получила ответ. Ксения сидела на кухне с ноутбуком и изучала сайт «Дія».
— Ксюш, что ты делаешь?
— Оформляю временную регистрацию. Макар скоро приедет, надо его прописать.
— Куда прописать?
— Сюда. А где ещё? Он же будет тут жить. Пойдёт в местную школу.
— Ксюш, мы не договаривались о том, что вы тут прописываетесь.
— Ань, я же не навсегда. Просто пока суд не решит вопрос с жильём. А Макару нужно в школу.
— А меня ты спросила?
Ксения оторвалась от ноутбука и посмотрела на сестру долгим взглядом.
— Ань, а ты собираешься к родителям переезжать или нет?
— При чём здесь это?
— А при том, что ты всё равно рано или поздно к ним в дом переберёшься. Ну так отдай квартиру мне. Мне с ребёнком она нужнее.
Анна села напротив. Вот оно что. Значит, план был с самого начала.
— Ксюш, эта квартира моя. По дарственной от родителей.
— Ну и что? Я тоже их дочь. И я тоже здесь выросла. У меня не меньше прав.
— У тебя была своя квартира!
— Была. Но жизнь сложилась по-другому.
— По твоему выбору сложилась!
Ксения закрыла ноутбук и выпрямилась. В глазах больше не было слёз — только холодная решимость.
— Ань, я не прошу. Я говорю как есть. Мне некуда идти. У меня ребёнок. Я имею право на жильё, где выросла.
— Никакого права у тебя нет. Ты выписалась отсюда восемь лет назад.
— А если я не соглашусь добровольно уехать?
— Что значит — не соглашусь?
— А то и значит. Я подам в суд на признание права пользования жильём. Макара пропишу. И пусть попробуют выселить мать с несовершеннолетним ребёнком.
Анна смотрела на свою младшую сестру и просто онемела. Та самая Ксения, которую она защищала от хулиганов во дворе, с которой делила свитера и карманные деньги.
— Ты это серьёзно?
— Более чем. Ань, я не хочу ссориться. Но если придётся — буду.
В этот момент на кухню зашёл Тимур. Взял яблоко из холодильника, направился к выходу.
— Стой, — окликнула его Ксения. — Ты куда?
— К себе в комнату. Уроки делать.
— Не к себе, а ко мне в комнату. И только с разрешения.
Тимур остановился, посмотрел на мать.
— Мам, я могу в свою комнату?
— Тимур, это твоя комната. Иди.
— Нет, — встала Ксения. — Не можешь. Я сказала — только с моего разрешения. Убирайся из моей комнаты.
— Убирайся из твоей комнаты? — Анна поднялась, и голос её зазвенел от ярости. — Ты в моей квартире всего три дня живёшь — и уже командуешь моим сыном?
— Я не три дня живу, а временно зарегистрирована!
— Никто тебя не регистрировал!
— Буду регистрироваться сегодня! Через «Дію»!
— По какому праву?
— По праву матери несовершеннолетнего ребёнка, которой негде жить!
Анна взяла телефон и набрала номер.
— Алло, Олег Петрович? Это Анна. Нужна срочная консультация… Да, сегодня, если можно.
— Кому звонишь? — настороженно спросила Ксения.
— Адвокату.
— Ань, ты же не будешь судиться с родной сестрой?
— Посмотрим.
Анна ушла в спальню, чтобы собраться. За спиной она услышала, как Ксения говорит Тимуру:
— А ты не смей в мою комнату заходить без стука! Понял?
— Это не твоя комната, — ответил мальчик. — Это моя комната, и я здесь живу с рождения.
— А теперь здесь живу я! И привыкай!
Анна вернулась, взяла сына за руку.
— Тимур, пойдём прогуляемся. А ты, Ксюша, подумай хорошенько.
Они вышли на улицу. Тимур шёл молча, опустив голову. Было видно, что он очень расстроен, но не хотел показывать свою слабость.
Адвокат принял их в тот же день. Выслушал, покачал головой.
— Анна Андреевна, ситуация, конечно, неприятная, но вполне решаемая. Главное — не давать ей прописываться ни временно, ни постоянно.
— А если она уже подала документы?
— Тогда срочно подавайте возражение. У вас есть право запретить регистрацию в своей квартире без согласия собственника.
— А суд? Она угрожает подать в суд на право пользования жильём.
— Может, конечно, подать. Но не выиграет. Она выписалась добровольно восемь лет назад, имела собственное жильё. Суд встанет на вашу сторону.
— А ребёнок? Она говорит, что выселить мать с несовершеннолетним нельзя.
— Можно, если нет оснований для проживания. Она не собственник, не имеет договора найма и не прописана. А то, что она ваша сестра — не является основанием для захвата чужой квартиры.
Анна вернулась домой с пакетом документов и чёткой инструкцией. В квартире была тишина — Ксения сидела в комнате Тимура с ноутбуком.
— Ксюш, выходи. Поговорим.
— О чём говорить?
— О том, что ты съезжаешь. Завтра.
Ксения вышла из комнаты с ноутбуком в руках.
— А если я не съеду?
— Подам в суд на принудительное выселение. И на возмещение морального ущерба за самовольное проживание.
— Ань, ты с ума сошла! Я же твоя родная сестра!
— Сестра не выгоняет племянника из его собственной комнаты. И не пытается отобрать чужое жильё.
— Я не отбираю! Я прошу помощи!
— Помощь — это дать переночевать. А ты планируешь здесь жить и распоряжаться. И вообще отобрать у меня квартиру! Свою профукала, теперь на мою заришься — не выйдет!
— А куда мне идти?
— Снимай квартиру. Живи у подруг. Мирись с мужем. Это твои проблемы. Мне всё равно.
Ксения поставила ноутбук на стол.
— Знаешь что, Ань, я думала, мы сёстры. А оказывается — ты эгоистка. Получила квартиру просто так и теперь жадничаешь.
— Получила не просто так. Живу здесь и плачу за неё.
— А я что, не жила здесь раньше? Не имею права?
— Имела. Восемь лет назад. И потеряла.
— Ну и подлая же ты!
— А ты святая? Сбежала от мужа, бросила ребёнка, приехала захватывать мою квартиру! Скандалы мне тут устраиваешь! На моего ребёнка кричишь! Ничего не перепутала?!
— Я не захватываю! Я прошу временно пожить!
— На три дня временно! А на третий день уже командуешь моим сыном!
Ксения села на диван и заплакала. Но теперь это выглядело не жалко, а очень манипулятивно.
— Ань, ну помоги мне. Ну я же пропаду.
— Не пропадёшь. Найдёшь выход.
— А родители? Что они скажут, когда узнают, что ты родную сестру на улицу выгнала?
— Скажут то же самое, что сказали бы тебе, если бы узнали о твоих планах.
Анна достала телефон и набрала номер.
— Мама? Это я… Хочу тебе кое-что рассказать.
Ксения вскочила с дивана.
— Не надо! Ань, не надо им говорить!
— Мам, тут такая история…
Анна коротко пересказала ситуацию. Мать слушала молча.
— Мама, ты тут?
— Тут, доченька. Ксения рядом?
— Рядом.
— Дай ей трубку.
Ксения взяла телефон с неохотой.
— Мам, это не то, что ты думаешь…
Минуту она слушала, потом лицо её стало совершенно каменным.
— Хорошо, мам. Поняла.
Она протянула трубку Анне.
— Что сказала? — спросила Анна.
— Сказала, что квартиры мы получили честно и поровну. И что если я свою проиграла, то это мои проблемы. И что моего внука можно привезти к ним в дом на лето, а меня просила больше не беспокоить Тимура.
— И что дальше?
— А дальше ничего. Завтра съезжаю.
— Куда?
— Найду где. Не твоя забота.
Анна посмотрела на сестру — растрёпанную, злую, побеждённую.
— Ксюш, я не враг тебе. Но ни себя, ни сына в обиду не дам.
— Поняла я, поняла. Ты хозяйка, а я никто.
— Ты не никто. Ты сестра, которая потеряла голову от горя и чуть не натворила глупостей.
— Глупостей? — Ксения усмехнулась. — Я пыталась спасти своё будущее.
— За счёт чужого!
— А что мне оставалось делать?
— Не продавать свою квартиру. Не идти на поводу у мужа. Думать головой.
— Легко говорить, когда всё уже случилось!
— Легко. Но справедливо.
Ксения собрала вещи вечером. Тимур молча помогал нести чемодан — он не до конца понимал, что происходит, но чувствовал, что тётя больше не будет жить в его комнате.
Анна проводила сестру до такси.
— Ксюш, если что — звони. Но звони по-честному, без задних мыслей.
— А ты поможешь?
— В рамках разумного — помогу.
— Спасибо.
— И больше никогда не пытайся командовать моим сыном в моём доме.
— Поняла.
Такси уехало. Анна поднялась в квартиру. Тимур сидел в своей комнате за письменным столом и делал домашнее задание. Мальчик был явно доволен, что его территория снова принадлежит ему.
— Ну как, всё в порядке?
Сын кивнул, не отрываясь от тетради. А Анна пошла на кухню ставить чайник. В её доме снова была тишина — не гнетущая, а очень уютная.
Как вы считаете, Анна поступила правильно, защитив себя и своего сына? Или нужно было быть мягче и не выгонять родного человека на улицу? 👇
