— Пять, четыре, три, два. Успела, уф!
Отжимая педаль газа до самой нижней точки. Пронеслась на последних секундах зелёного сигнала светофора.
Сложный перекресток. Наталья ехала на работу, спешила.
Стрелки часов тикали быстро, подгоняя ее. Сердце колотилось, горячая волна эмоций накрывала с головой.
— Опоздаю. Снова будет глазищами сверлить начальница. Тяжёлыми черными, как у ведьмы шарами.
Этот взгляд, сердце падает в пятки. Холодом, а потом нудным, писклявым голоском:
— Опоздунша. Пять минут, как все работают. А вас милочка, снова нет! Что на это раз приключилось?
— Господи, как я ненавижу, когда она называет меня милочкой!
— Ну задержалась. Всего каких-то пять минут, — вздыхая, подумала Наталья.
Ей не хватало ровно пяти минут, чтобы быть во время на своем рабочем месте. Пыталась выходить пораньше на работу. Но опаздывала все равно.
***
Оставалось несколько километров до работы. Вдруг на дорогу неожиданно выбежал маленький котенок.
Ее машина летела прямо на его крохотное, полосатое тельце. Сцепление и педаль тормоза рывком.
Визг колес и машина встала колом.
— Неужели, задавила?! Бедняжку.
Отбросив черный ремень, быстро толкнула дверь машины. Круглые, зелёные глазищи котенка. Шипел, фырчал, предупреждая, мол не подходи.
— Живой? Глупышка!? Слава Богу. Под колеса, что бросаешься, а если бы я придавила тебя? — Наталья осторожно взяла нарушителя. Он шипел и корябался. Уверенно сжала маленькое тельце и понесла в машину. Посадила между ног и легонько придерживала его худющие бока.
Найдёныш успокоился, перестал грозно шипеть. Закрыл глаза, начал дремать. Сердечко малыша отстукивало ровный четкий ритм. Тук — тук. Тукк. Тук.
— Мне конец, — посмотрев на часы, простонала Наталья.
Пятнадцать минут. Это уже перебор. Но на душе было спокойно. В ногах тихо посапывал котенок, иногда вздрагивая на резких поворотах.
В дверях встречала начальница. Кидая огненные взгляды.
— Что это? Что вы сюда притащили? Паршивого, блохастого дикареныша, — тыча пальцем, брезгливо морщась, сказала начальница.
Котенок предупреждающе зашипел, зафыркал на нее. Призывно изогнув тонкую шею.
— Мне некуда его деть. Нина Ивановна, можно он побудет со мной, а потом я заберу домой.
— Сегодня, чуть под колесами не распрощался с жизнью. Вовремя затормозила. А бросить жалко!
— Блохастика за дверь, а ты ко мне. Будешь писать объяснительную, — парировала Нина Ивановна.
Цокая каблучками она ушла в кабинет. Мысли вихрем носились у Натальи в голове. Бросить котенка, она не могла. Оставить бедолажку одного зимой на морозе. Ровно неделя, как на улице было минус тридцать градусов. Занести в офис запретили.
Котенок прижался к ее груди, преданно смотрел в глаза. Серая шерстка дрожала, лапки крепко вцепились коготками в пальто.
У меня не было никогда своего котенка.
А так хотелось, но мама не разрешала.
У подруг были, а мне под любым предлогом было нельзя иметь. А теперь будет. И он здесь со мной. А мне двадцать три года.
Фонька, Фонька! Назову его Фонькой. Подарок на Новый год, через столько лет.
Она легонько потрепала малыша. Сняла розовый, шерстяной шарф с шеи и завернула свое сокровище.
Постояла минут пять и направилась к выходу.
— Домой, Фонька. Домой!
— Завтра Новый год. Нам ещё нарядить ёлку и приготовить оливье.
—
— У тебя, есть я. А у меня, есть ты.
Да, с сегодняшнего дня я не работаю на нелюбимой работе. Сегодня напишу заявление об уходе. Решено. Окончательно.
