– Так ты что, не снимаешь квартиру? – спросил Антон, прищурившись.
Марина покачала головой и обхватила колени. Она видела, как меняется лицо жениха, но все равно не могла сдержать улыбки, когда рассказывала про свою двушку.
– Нет, Антоша. Это моя квартира. Половину я оплатила сама, откладывала три года. А вторую половину дали родители.
Антон поморщился, его брови сдвинулись к переносице. Марина знала этот взгляд – жених явно был недоволен.
– Так не пойдет, – Антон будто взвешивал каждое слово. – Жить сюда я не пойду.
Марина непонимающе посмотрела на него, а внутри кольнуло тревогой.
– Почему? У меня тут все есть. Ремонт свежий, мебель новая. Район хороший, до твоей работы двадцать минут.
– Потому что это твоя квартира, – отрезал Антон и засунул обе ладони в карманы джинсов. – Мужчина не может жить в квартире жены. Это неправильно.
Марина вскочила с дивана. Ее щеки вспыхнули, а сердце забилось так сильно, что, казалось, сейчас выпрыгнет из груди.
– Что значит неправильно? Антон, какая разница, чья это квартира?
– Большая разница, – он отвернулся к окну. – Я теряю свою роль главы семьи. Становлюсь подкаблучником. Буду вынужден пресмыкаться перед тобой, чтобы ты меня не выгнала. Понимаешь? Это унижает мужчину.
Марина рассмеялась. Смех вырвался сам собой – резкий, с горечью. Она не ожидала услышать подобное от своего жениха. От человека, с которым планировала прожить всю жизнь.
– Антон, мы живем в двадцать первом веке. Время изменилось. Сейчас у многих девушек есть свое жилье. Это нормально. Я не собираюсь тебя выгонять или командовать тобой.
– У меня есть принципы, – глаза жениха сверкнули упрямством. – Я не могу идти против них. Мужчина должен обеспечивать семью. А если я буду жить в твоей квартире, что скажут люди? Что я альфонс?
– Да какие люди, Антон? – голос Марины сорвался на крик. – Кому какое дело до нашей жизни? Мы будем жить вместе, строить семью. Разве это не главное?
– Нет. Главное – сохранить достоинство. А твоя квартира лишает меня этого.
Горло Марины сдавило обидой. Она столько лет копила, отказывала себе во всем. Родители вложили последние сбережения, чтобы помочь ей. И теперь ее жених говорит, что квартира – проблема?
– Я устал, – Антон направился к выходу. – Подумай над моими словами. Когда поймешь, что я прав, позвони.
Марина осталась одна в гостиной, которую так любила. Ее взгляд скользнул по стенам, по новому дивану, по картине. Все это было ее. И теперь это стало причиной их первой настоящей ссоры.
Три дня они не общались. Марина пыталась работать, встречалась с подругами, убирала в квартире, но мысли постоянно возвращались к Антону. Она любила его. Неужели из-за этой глупости они расстанутся?
В среду вечером позвонила Лидия Борисовна, мать Антона. Ее приветливый, даже ласковый тон насторожил Марину с первых же слов.
– Мариночка, приезжай ко мне завтра на обед, – почти пропела будущая свекровь. – Давненько мы с тобой не виделись. Да и Антоша будет. Надо поговорить.
Марина колебалась, сжимая телефон в руке. Но потом согласилась. Возможно, при матери Антон станет более сговорчивым. Возможно, они найдут компромисс.
На следующий день она приехала к будущей свекрови. Квартира встретила ее запахом жареного мяса и свежей выпечки. Лидия Борисовна расцвела в улыбке.
– Мариночка, заходи, не стесняйся! Антоша уже здесь.
Они сели за стол втроем. Антон смотрел мрачно, почти не прикасаясь к еде. Лидия Борисовна накладывала всем котлеты, подливала чай, суетилась, словно пытаясь скрыть напряжение за заботой.
– Дети мои, – начала она, когда все поели. – Я знаю, что между вами возникло недопонимание. Но это ерунда. Вы любите друг друга, правда ведь?
Марина кивнула, не сводя глаз с Антона. Жених молча уставился в тарелку.
– Мариночка, ты должна понять Антона, – продолжала Лидия Борисовна, наклоняясь к ней через стол. – Он мужчина. Мы так его воспитывали. Он должен быть главой семьи, опорой. А если он придет жить в твою квартиру, то потеряет это ощущение. Пойми его.
Марина отложила вилку. Ее терпение начало заканчиваться, а в груди разгоралось раздражение.
– Лидия Борисовна, я просто не понимаю, какая разница, в чьей квартире мы будем жить? – она посмотрела свекрови прямо в глаза. – Главное, что мы вместе. Я не собираюсь его унижать или напоминать, что это мое жилье.
– Это важно, – вмешался Антон. – Я должен привести жену в дом, а не наоборот. Я мужчина, а не ты. Так было всегда. Это традиция, таков порядок вещей.
Марина усмехнулась. Ее губы изогнулись в кривой улыбке.
– И куда ты меня приведешь, Антон? В дом матери? На съемное жилье? – она откинулась на спинку стула и скрестила руки. – Зачем все эти трудности, когда у меня уже есть хорошая квартира? Объясни мне логику.
Антон вскочил из-за стола, его лицо покраснело.
– Мы должны быть нормальной семьей, крепкой! – выкрикнул он, сжимая кулаки. – А ты все портишь своим упрямством. Не хочешь идти навстречу, не хочешь понять мои чувства.
Лидия Борисовна повернулась к Марине с натянутой улыбкой.
– Мариночка, у меня есть предложение. Может быть, ты продашь свою квартиру? Я немного добавлю. А на эти деньги вы с Антоном купите новую, побольше и общую. Это было бы правильно.
Марина замерла. Она смотрела на будущую свекровь так, будто впервые ее видела. По спине пробежал холодок, а в голове зазвучал тревожный звоночек.
– Вы серьезно? – медленно произнесла она. – То есть прийти жить в мою квартиру он не может. А взять мои деньги, купить на них другую квартиру, чтобы в случае чего половина принадлежала ему, это нормально?
Марина наклонилась вперед, не отводя взгляда от матери жениха.
– Может, мне вообще сразу свою квартиру вам отдать? Просто так, по доброте душевной? – она усмехнулась. – Переписать на Антона прямо сейчас? Чтобы у него было свое жилье, а я осталась ни с чем?
– Мариночка, ты не так все поняла, – заговорила Лидия Борисовна, протягивая к ней руки с умоляющим видом. – Мы просто хотим, чтобы…
– Я все правильно поняла, – перебила ее Марина.
Она начала нервно стягивать с безымянного пальца кольцо.
– Марина, что ты делаешь? Не надо, давай поговорим спокойно.
Марина бросила кольцо на стол.
– Мы уже поговорили. Видимо, я слишком современная и независимая, чтобы вступать в брак с таким человеком, как ты.
Она направилась к выходу.
– Марина, подожди! – голос Антона сорвался на крик. – Не делай глупостей. Мы же любим друг друга.
Марина обернулась в дверях.
– Ты не любишь меня, Антон. Ты любишь мечту о жене, которая слепо следует всем твоим требованиям. Которая откажется от всего, чтобы угодить тебе и твоей матери. Но это не я. Так что ищи себе такую девушку. А я ухожу.
Она развернулась и вышла из квартиры. За спиной слышались крики Лидии Борисовны, топот Антона. Но Марина не обернулась. Спустилась по лестнице, вышла на улицу. И там глубоко вдохнула холодный вечерний воздух.
По дороге домой она плакала. Слезы текли по щекам, размазывая тушь, а сердце болело так, будто его сжимали в тисках. Она любила Антона. Планировала с ним будущее, детей, старость.
Но облегчение, смешанное с болью, наполняло ее грудь. Они еще не поженились. Антон не переехал к ней. Документы не были подписаны. Она вовремя увидела, кто он на самом деле.
…Марина вставила ключ в замок своей квартиры – той самой, которую она выгрызала, на которую копила, в которую вложили последние деньги родители. Зашла внутрь и прислонилась спиной к двери.
Да, больно. Очень больно. Но еще до официального заключения брака она поняла, насколько Антон и его мать гнилые внутри. Как они хотели использовать ее, обобрать, оставить ни с чем.
Марина прошла в гостиную, села на диван и обняла подушку. Слезы все еще текли, но внутри росла уверенность. Она приняла правильное решение. Пусть сейчас больно, но завтра будет легче. А через месяц она вспомнит об этом как о страшном сне.
Телефон завибрировал. Антон. Марина посмотрела на экран и отключила звук, потом заблокировала его номер. Затем – номер Лидии Борисовны.
Марина подошла к зеркалу и вытерла остатки туши с лица.
– Все будет хорошо, – прошептала она. – Я справлюсь. Я и без Антона буду счастливой.
