Стук колес убаюкивал, за окном мелькали редкие огоньки станций. Проводница Галина Петровна уже третий раз проходила мимо четвертого купе, и каждый раз ее лицо становилось все более озабоченным.
— Извините, — наконец остановилась она в дверях купе, где на нижней полке устроилась молодая женщина лет тридцати пяти. — Вас Ольгой зовут?
— Да, — Ольга оторвалась от книги и посмотрела на проводницу.
— Понимаете, какая ситуация, — Галина Петровна виновато развела руками. — К нам в купе подсаживается пожилая дама. Ей семьдесят два года. Не могли бы вы поменяться с ней местами? Ей очень тяжело наверх забираться.
Ольга внимательно посмотрела на проводницу.
— А у меня билет на нижнюю полку.
— Ну да, конечно, — закивала Галина Петровна. — Но вы же молодая, здоровая. А ей правда тяжело. Сами понимаете, возраст.
— Я понимаю, — спокойно ответила Ольга. — Но я специально покупала билет на нижнюю полку. Заранее. За две недели до поездки.
— Девушка, ну что вам стоит? — проводница уже начинала раздражаться. — Человеку плохо, а вы…
— Мне тоже плохо, — перебила ее Ольга. — У меня грыжа поясничного отдела. Мне нельзя карабкаться наверх. Именно поэтому я и бронировала нижнюю полку.
Галина Петровна растерянно замолчала.
— Но та женщина…
— Та женщина могла сделать то же самое, что и я, — жестко сказала Ольга. — Купить билет на нижнюю полку заранее. Или доплатить за нее. Это ее выбор и ее ответственность.
— Вы бессердечная! — возмутилась проводница. — Пожилому человеку не помочь!
— Я не бессердечная, — Ольга закрыла книгу и положила ее на столик. — Я просто не собираюсь жертвовать своим здоровьем ради чужого комфорта. У меня законное право на это место.
— Ну и что теперь делать? — проводница всплеснула руками.
— Найдите другого пассажира с верхней полкой, который согласится поменяться, — предложила Ольга. — Или предложите той даме доплатить кому-то за обмен. Вариантов много.
Галина Петровна фыркнула и ушла. Ольга вздохнула и снова открыла книгу, но сосредоточиться на чтении не получалось. Через десять минут в купе вошла высокая седовласая дама с чемоданом. За ней семенила проводница.
— Вот ваше место, Нина Александровна, — с нажимом произнесла Галина Петровна, указывая на верхнюю полку.
Пожилая женщина окинула оценивающим взглядом купе, затем посмотрела на Ольгу.
— Простите, девушка, — обратилась она к Ольге. — Проводница говорит, что вы отказались со мной поменяться местами?
— Да, — коротко ответила Ольга, не поднимая глаз от книги.
— Но почему? — удивилась Нина Александровна. — Я думала, молодые люди всегда уступают старшим.
Ольга отложила книгу и внимательно посмотрела на собеседницу.
— Позвольте спросить, когда вы покупали билет?
— Вчера вечером, — призналась Нина Александровна. — Решила срочно съездить к сыну в Москву.
— И вы видели, что покупаете билет на верхнюю полку?
— Ну… да. Но я думала, что всегда можно договориться с попутчиками.
— То есть вы сознательно купили дешевый билет, рассчитывая, что кто-то уступит вам свое место? — уточнила Ольга.
Нина Александровна растерянно заморгала.
— Ну, я не думала об этом так…
— А я думала, — твердо сказала Ольга. — Я планировала эту поездку, специально выбирала нижнюю полку, потому что у меня проблемы со спиной. Я доплатила за это удобство. Почему я должна отдавать вам то, за что заплатила?
— Но мне семьдесят два года! — возмутилась пожилая дама.
— А мне тридцать пять, и у меня грыжа позвоночника, — парировала Ольга. — Возраст — не индульгенция. Если вам нужна нижняя полка, нужно было покупать билет на нижнюю полку. Или обращаться к кассиру с просьбой помочь.
— Какая наглость! — Нина Александровна побагровела. — Молодежь совсем обнаглела! Никакого уважения к старшим!
— Уважение и самопожертвование — разные вещи, — спокойно ответила Ольга. — Я вас уважаю как человека, но это не значит, что я обязана вредить собственному здоровью ради вашего удобства.
Галина Петровна решила вмешаться:
— Нина Александровна, может быть, я найду кого-то другого, кто согласится поменяться?
— Да не нужно мне ничего! — отрезала пожилая дама. — Я сама как-нибудь залезу на эту полку! Хотя, конечно, не ожидала встретить такую черствость!
Она демонстративно отвернулась и начала укладывать вещи. Проводница покачала головой и вышла из купе, бросив на Ольгу осуждающий взгляд.
Поезд мерно стучал по рельсам. В купе повисла напряженная тишина. Ольга сделала вид, что читает, хотя мысли были совсем не о книге. Ей было неприятно, что ее считают бездушной эгоисткой, но она точно знала: стоит уступить один раз — и потом всю жизнь будешь уступать всем подряд.
— Девушка, — вдруг раздался голос Нины Александровны. — А вы правда не можете наверх забираться?
Ольга подняла глаза.
— Правда. У меня два года назад была операция. Врачи запретили любые серьезные нагрузки на позвоночник.
— А почему вы сразу не сказали? — смягчилась пожилая дама.
— Я не обязана оправдываться перед незнакомыми людьми, — ответила Ольга. — И объяснять, почему я пользуюсь тем, за что заплатила. Это мое право.
Нина Александровна задумчиво кивнула.
— Знаете, вы правы, — неожиданно призналась она. — Я действительно подумала, что сэкономлю и просто попрошу кого-нибудь поменяться. Не очень честно получилось.
— Вот именно, — согласилась Ольга, чувствуя, как напряжение начинает спадать.
— Только вы могли бы быть помягче, — укоризненно заметила Нина Александровна. — А то такая жесткая.
— Если бы я была мягкой, — усмехнулась Ольга, — я бы сейчас карабкалась на верхнюю полку, а завтра не смогла бы разогнуться от боли. Мягкость хороша, когда она не во вред себе.
Пожилая женщина вздохнула и начала с трудом подниматься на свою полку. Ольга молча наблюдала за ее усилиями, но не предлагала помощи. Она знала: любое движение навстречу будет воспринято как слабость и повод для новых манипуляций.
Наконец Нина Александровна устроилась наверху.
— Тяжело, конечно, — пробормотала она. — Но справилась.
— Вот видите, — отозвалась Ольга. — Когда есть необходимость, человек может многое.
— Ну да, — неохотно согласилась попутчица.
Ольга снова попыталась сосредоточиться на книге, но минут через пятнадцать в купе заглянула молодая девушка лет двадцати.
— Простите, тут Нина Александровна? — робко спросила она.
— Да, я, — отозвалась пожилая дама с верхней полки.
— Я из соседнего купе, — представилась девушка. — Проводница сказала, что вам нужна нижняя полка. У меня как раз нижняя, а я молодая, мне без разницы. Хотите поменяемся?
Ольга удивленно подняла брови. Нина Александровна помолчала.
— Девушка, а вам правда все равно?
— Да, конечно, — улыбнулась незнакомка. — Я вообще люблю спать на верхних полках. В детстве всегда на них забиралась.
— Ну, если вам действительно не трудно…
— Совсем не трудно! Давайте я помогу вам спуститься и перенести вещи?
Через десять минут обмен был совершен. Нина Александровна устроилась в соседнем купе, а Ольга осталась одна. Она откинулась на спинку и прикрыла глаза.
— Эй, — раздался веселый голос. В купе заглянула та самая девушка, которая поменялась с пожилой дамой. — Можно?
— Да, конечно, — Ольга села ровнее.
Девушка плюхнулась на противоположное сиденье.
— Слушайте, я все слышала, — призналась она. — Стенки-то тонкие. Вы молодец, что не уступили.
— Вы так считаете? — удивилась Ольга.
— Конечно! — горячо закивала девушка. — Моя мама всю жизнь всем уступает. И места в транспорте, и деньги взаймы дает, и работать за других соглашается. А потом плачет, что ее используют. Я на ее примере поняла: надо уметь говорить «нет».
— Но вы ведь поменялись с Ниной Александровной, — заметила Ольга.
— Так я сама захотела, — пояснила девушка. — Меня никто не заставлял и не манипулировал. Вот в чем разница. Когда тебя прессуют и требуют — это одно. А когда ты сам по доброй воле решаешь помочь — совсем другое.
Ольга задумчиво кивнула.
— Вы мудрая для своих лет.
— Да ладно, — засмеялась девушка. — Просто насмотрелась на маму. Она добрая, хорошая, а счастливой никогда не была. Все отдавала, отдавала, а сама пустая осталась.
Они еще немного поговорили, потом девушка ушла к себе. Ольга снова взяла книгу, но читать так и не смогла. Она думала о том, как легко общество навешивает ярлыки. Откажешь — эгоистка. Уступишь — слабая. А где-то посередине и находится истина.
Утром Ольга проснулась от того, что поезд начал притормаживать. Они подъезжали к Москве. Она умылась, собрала вещи и вышла в коридор. Там уже стояла Нина Александровна с чемоданом.
— Доброе утро, — сдержанно поздоровалась пожилая дама.
— Доброе, — ответила Ольга.
Они помолчали. Поезд остановился.
— Знаете, — вдруг сказала Нина Александровна, — я всю ночь думала. Вы правы были. Я действительно поступила нечестно. Решила сэкономить за счет других.
— Главное, что вы это поняли, — мягко ответила Ольга.
— Да. И еще я поняла, что старость — это не индульгенция, как вы правильно сказали. Мы, старшее поколение, привыкли, что нам все должны. А на самом деле никто никому ничего не должен.
— Ну, не скажите, — возразила Ольга. — Элементарная вежливость и уважение все же нужны. Просто не надо этим злоупотреблять.
— Наверное, вы правы, — согласилась Нина Александровна.
Они вышли из поезда. На перроне их уже ждали встречающие. Ольга помахала пожилой даме рукой и пошла к выходу.
У турникетов ее окликнула та самая молодая девушка из соседнего купе.
— Эй, подождите!
Ольга остановилась.
— Я просто хотела сказать, — запыхавшись, проговорила девушка, — что вы вчера помогли мне больше, чем думаете. Я давно собиралась сказать своему парню, что не поеду с ним к его родителям на каникулы, потому что мне это неприятно. А он давил на меня, говорил, что я плохая, эгоистичная. А вчера, глядя на вас, я поняла: имею право на свои границы. И сегодня утром написала ему, что не поеду. Спасибо вам.
— Спасибо вам, — улыбнулась Ольга. — За то, что поняли главное: защищать себя — это не эгоизм. Это здравомыслие.
Они обменялись контактами и разошлись. Ольга вышла на улицу, подставила лицо прохладному московскому ветру и улыбнулась. Она сделала правильный выбор. И пусть кто-то считает ее черствой — она знала, что отстояла не просто место в поезде. Она отстояла право быть собой, право заботиться о себе, право говорить «нет», когда это необходимо. И это дорогого стоило.
