Варвара возвращалась домой после работы, как всегда, не торопясь. Двор уже погрузился в ранние сумерки, окна домов светились желтым уютом, пахло чем-то жареным и выстиранным бельём. У неё в квартире было тихо и пусто, даже тиканье часов иногда раздражало.
Тридцать восемь. Без мужа, без детей, без кошки даже. На работе… бухгалтерия, цифры, отчёты, чужие ошибки. Друзья порассеялись кто куда, да и не тянуло её особенно в компании. Всё чаще ловила себя на мысли, что возвращается не домой, а просто в место, где ночует.
Шла, вжавшись в воротник пальто, и вдруг услышала тоненькое, жалобное:
— Мяу…
Остановилась, прислушалась. Опять тихое, прерывистое. Под скамейкой, прямо у подъезда, сидел крошечный рыжий комочек. Глаза огромные, зелёные, шерсть слипшаяся от снега. Варвара присела, протянула руку, но котёнок отшатнулся.
— Ну, ну… не бойся, — прошептала она, — я не обижу.
Постояла, потом сняла перчатку и достала из сумки булочку с маком, утренний остаток. Отщипнула кусочек, положила на ладонь. Котёнок осторожно подошёл, понюхал, и вдруг ткнулся мордочкой прямо в её руку.
— Вот так… — улыбнулась Варвара впервые за весь день. — Пойдём со мной, малыш.
Вечером у неё на кухне горел свет не просто так. Варвара нагрела молоко, поставила мисочку, достала старую корзину, когда-то она в ней хранила клубки ниток. Котёнок ел жадно, шумно, потом свернулся клубочком и уснул прямо на её коленях.
— Рыжик, — сказала она тихо. — Пусть будешь Рыжиком.
В квартире стало как будто теплее. Даже тишина теперь была другой, не звенящей, а живой.
А через несколько дней, возвращаясь с работы, Варвара заметила на двери подъезда листок бумаги. Неровные буквы, написанные от руки:
«Пропал котёнок! Рыжий, пушистый, с белым кончиком хвоста. Очень ждём! Телефон…»
Она долго стояла перед объявлением. Сердце сжалось. Рыжик как раз в это время терся о её ноги, мурлыкал.
Варвара достала телефон, набрала номер и, услышав в трубке мужской голос, почему-то смутилась:
— Здравствуйте… я, кажется, нашла вашего котёнка.
Сергей приехал через двадцать минут. Варвара и сама не понимала, зачем так суетится, трижды проверила, не запачкан ли халат, причесала волосы, даже губы подкрасила. «Глупости, — одёрнула себя, — мужчина просто за котом». Но сердце всё равно билось.
Звонок в дверь прозвучал тихо, но Варвара вздрогнула. Открыла, на пороге стоял мужчина лет сорока, высокий, в серой куртке, с усталыми, но добрыми глазами. В руках — переноска, а в голосе — тревога.
— Здравствуйте… Вы звонили насчёт котёнка? — спросил он, чуть неловко улыбаясь.
— Да. Он у меня. Проходите, — Варвара отступила, пропуская гостя.
Рыжик тут же выскочил из комнаты, замяукал, запрыгнул Сергею на ноги, словно сразу узнал. Тот наклонился, поднял котёнка, прижал к груди.
— Вот ты где, разбойник! — вздохнул он с облегчением. — Я уж думал, всё, пропал. Дочка плачет третий день.
— У вас дочка? — спросила Варвара, стараясь, чтобы вопрос прозвучал просто из вежливости, но в голос всё же просочилась мягкость.
— Да. Настенька, ей шесть. Это её котёнок. Убежал, когда дверь оставили приоткрытой. — Он улыбнулся. — Спасибо вам огромное. Вы даже не представляете, сколько нервов нам этот беглец стоил.
Варвара кивнула, но на душе стало пусто. Всего-то неделя, а она уже привыкла к Рыжику. К его мягкому мурлыканью, к тому, как он встречает у двери, к звуку его маленьких лапок по полу.
— Может, хотите чаю? — спросила она, не подумав.
Сергей поднял глаза, и на секунду их взгляды встретились.
— Если честно, не откажусь, — улыбнулся он. — День был тяжёлый.
Варвара засуетилась, поставила чайник, достала печенье. А потом они сидели за столом, будто старые знакомые. Разговор шёл легко: о работе, о детях, вернее, о Насте, о том, что жена у Сергея умерла три года назад. Оказалось, он работает электриком в управляющей компании, живёт в соседнем квартале.
— Простите, что не сразу позвонила, — сказала Варвара, глядя на Рыжика. — Я не знала, что у него есть хозяева. Думала, подбросили.
— Вы всё правильно сделали, — мягко ответил Сергей. — Он у вас хоть неделю жил, но, видно, чувствовал себя хорошо. Смотрите, даже не хочет уходить.
И действительно, Рыжик устроился у Варвары на коленях и никуда не собирался.
— Хитрец, — улыбнулся Сергей. — Насте теперь придётся делиться вниманием.
Когда он уже собрался уходить, Варвара проводила его до двери.
— Спасибо вам ещё раз, — сказал он. — Может… если не против, мы как-нибудь с Настей зайдём в гости? Она будет рада поблагодарить лично.
— Конечно, — тихо ответила Варвара. — Заходите.
Дверь за ним закрылась, и тишина снова наполнила квартиру. Варвара прошлась по комнате, убрала мисочку, корзинку. И вдруг поняла: без котёнка будто стало холоднее.
Не просто одиноко, а… по-настоящему пусто.
Она посмотрела на телефон, в журнале вызовов остался его номер. Имя она не записала, но запомнила.
Прошла неделя. Варвара уже почти свыклась с тишиной, без мягкого топота по утрам, без звонкого «мяу», когда она приходила с работы. Но каждый вечер, проходя мимо двери, она невольно задерживала взгляд: вдруг снова раздастся звонок, вдруг на пороге появится Сергей.
И вот в одно субботнее утро, когда она только собралась сходить в магазин, в дверь и правда позвонили. Варвара, даже не успев подумать, почему у неё так забилось сердце, пошла открывать.
На пороге стоял Сергей, а рядом светловолосая девочка лет шести, с огромными глазами и бантом, едва удерживающим хвостик. В руках она держала корзинку, откуда выглядывал Рыжик.
— Мы к вам с благодарностью, — улыбнулся Сергей. — Это вот Настя.
— А вы тётя Варя? — девочка посмотрела снизу вверх и вдруг серьёзно сказала:
— Спасибо, что нашли моего котика. Он без меня плакал!
Варвара рассмеялась, опустилась на колени и осторожно погладила котёнка.
— А он без тебя тут так хулиганил! Всё пытался на стол залезть.
Девочка звонко засмеялась. Смех был таким чистым, что Варвара поймала себя на мысли: давно она не слышала таких звуков у себя дома.
Они прошли на кухню. Сергей принёс пирог, сам испёк, с яблоками. Варвара сделала чай, достала варенье. Настя села рядом, болтала без умолку: о детском садике, о подружках, о том, как скучала без котёнка.
— Он теперь всё время у нас под ногами, — говорил Сергей, глядя на дочь с нежностью. — Думаю, рад, что вернулся. Но, честно говоря, Настя настояла, чтобы мы пришли поблагодарить вас.
— Я очень рада, что он нашёлся, — сказала Варвара. — И… рада, что познакомилась с вами.
Разговор шёл легко. Варвара узнала, что Сергей живёт неподалёку, что работает посменно, что его жена умерла после болезни, а он остался с дочкой один. В его голосе не было жалобы, лишь спокойная усталость.
— Наверное, тяжело? — тихо спросила Варвара, наливая чай.
— Было тяжело, — кивнул он. — Но потом свыкаешься. Ради ребёнка живёшь, всё по-другому воспринимаешь. Настя у меня — всё, что осталось.
Девочка в этот момент обняла Рыжика и, не слушая взрослых, тихо напевала какую-то песенку. Варвара смотрела на них и ощутила щемящее тепло в груди.
Они посидели ещё немного. Когда Сергей собрался уходить, Варвара неожиданно сказала:
— Приходите как-нибудь ещё. Я испеку пирог с вишней, он у меня получается лучше вашего.
Сергей рассмеялся.
— Проверим. Только предупреждаю: Настя теперь без приглашения не уйдёт.
Когда дверь за ними закрылась, Варвара подошла к окну и посмотрела вниз. Сергей держал дочь за руку, девочка шла вприпрыжку. Рыжик сидел у неё в корзинке и выглядывал наружу.
Варвара стояла и улыбалась. Жизнь, казалось, перестала быть серой. Она поняла, что ждёт следующей встречи, как праздника.
Прошла ещё неделя. Варвара уже не считала дни, но утро теперь начиналось с надежды: вдруг снова позвонят, вдруг за дверью снова появится Настя с отцом.
И звонок действительно раздался. В тот вечер Варвара только вынула из духовки пирог с вишней, тот самый, что обещала. Сергей стоял на пороге с букетом хризантем.
— Это вам, — сказал просто. — А то всё пироги да чай… пора и цветы.
Она смутилась, будто девчонка. Поставила цветы в вазу, пригласила войти.
Настя сегодня не пришла, осталась с бабушкой.
— Решил без дочки, — сказал Сергей. — А то она весь разговор на себя тянет. Хотел просто с вами посидеть.
Варвара поставила чайник, на стол — варенье, пирог. Разговор пошёл как-то сам собой. Они говорили обо всём: о детстве, о книгах, о кино, о том, как быстро летит время.
— Вы, наверное, много пережили, — сказала она, когда он рассказал про жену.
Сергей кивнул:
— Да. Но жизнь же не останавливается. Поначалу думаешь, что всё, дальше пустота. А потом видишь: солнце всё равно встаёт. Просто надо найти того, с кем хочется смотреть, как оно поднимается.
Эти слова почему-то застряли в её сердце.
Он стал заходить чаще. Иногда просто забегал с пирожками или кофе «на вынос», иногда они гуляли во дворе. Настя звонила Варваре, спрашивала, как дела у тёти Вари, показывала по видеосвязи Рыжика.
Варвара не пыталась дать этому имени, не называла дружбой, не надеялась. Но жизнь вдруг наполнилась смыслом: она улыбалась, готовила, ждала.
Однажды вечером Сергей, уходя, задержался у двери.
— Знаете, Варя, я ведь сначала думал, что котёнок — просто случайность. А теперь понимаю, что, может, его кто-то сверху послал, чтобы мы встретились.
Она не успела ответить. Он наклонился и тихо поцеловал её в щёку.
— Спасибо, — сказал он. — За всё.
Когда дверь закрылась, Варвара долго стояла у окна. На улице уже темнело, фонари бросали мягкий свет на снег. Она думала о том, что годы уходят, но жизнь всё равно умеет удивлять.
На подоконнике, как символ новой главы, лежала игрушечная мышка, подарок Насти. И в сердце поселилось тихое, уверенное тепло.
Иногда счастье приходит не тогда, когда его ждёшь. Оно просто мяукает под скамейкой и ждёт, пока ты протянешь руку.
