— Ах, значит, ты уже принял решение и не собираешься его менять? – Антонина Игоревна была в бешенстве. – Это твоя жизнь, говоришь? Ну вот и живи теперь сам, Илюшенька, а про меня забудь.
— Мам, ну зачем ты так?
— И дорогу в мой дом тоже забудь. И не звони мне. Нет у тебя больше матери. А у меня сына больше нет…
— Мам, ну хватит.
— Нет, сынок. Я не хочу тебя ни видеть, ни слышать. Этим своим поступком ты меня просто убил, понимаешь?
Сказав это, Антонина Игоревна сбросила вызов и с силой швырнула старый кнопочный телефон на кровать.
А потом схватилась за сердце. Впервые в жизни она поругалась с сыном. Очень серьезно поругалась.
И, наверное, впервые в жизни наговорила много лишнего. Когда эмоции зашкаливают, за языком мало кто следит.
Ну вот где это видано, чтобы родная мать осознанно отказалась от собственного ребенка? Глупости ведь.
Да она и сама понимала, что перегнула палку. Вот только извиняться перед ним не собиралась.
Гордость ей не позволяла. И обида.
Да и вообще… Илья ведь не собирался менять своего решения, вот и она тоже не будет менять своего – сам виноват.
Антонина присела на кровать рядом с телефоном, и по её щекам потекли горячие слёзы.
«Господи, ну как?! Как мой сын мог так поступить со мной? – тяжело вздыхала она, пытаясь найти в домашней аптечке сердечные капли. – Как он посмел разрушить мою мечту?»
*****
Антонина всю жизнь работала врачом.
Потому что в её роду все были врачами. Её мама, бабушка и даже прабабушка. Все они – заслуженные медицинские работники.
И Антонина Игоревна гордилась этим.
Ведь для неё было очень важно приносить пользу обществу. А ещё профессия врача позволяла ей чувствовать себя нужной.
Да, зарплата оставляла желать лучшего. Но ведь не ради денег она работает, а чтобы людям помогать. Это намного важнее.
Мама всегда ей говорила, что нет в этом мире ничего ценнее человеческого здоровья и человеческой жизни. Всё то же самое Антонина Игоревна пыталась донести до своего сына.
Она, конечно, мечтала о дочери, но Бог дал ей сына. Да и какая разница в самом деле?
Среди мужчин тоже хорошие врачи бывают. В особенности среди тех, кто в хирургическом отделении работает.
— Людям, Илюша, надо помогать. Вот отучишься на хирурга, и будешь потом людей с того света вытягивать. Знаешь, как тебя уважать все будут? А какую пользу для общества ты будешь приносить? Цены тебе не будет, сынок! Главное — не останавливайся на пути к своей цели.
Антонина нисколько не сомневалась, что Илья пойдет по её стопам. Продолжит, так сказать «семейное дело».
Но что-то пошло не так…
Сначала всё было нормально: Илья после окончания школы поступил в медицинский институт, хорошо учился, а через год неожиданно заявил, что будет переводиться в ветеринарную академию.
Антонина не могла поверить в это.
Она уже договорилась со своей подругой, которая занимала должность главврача в одной из лучших больниц города, что та возьмет его на работу после окончания ВУЗа, и вдруг на тебе — такая новость.
— Илья, что это еще за глупости? – пыталась образумить сына Антонина Игоревна. — Ты же уже почти год отучился. Ты же говорил, что в институте у тебя всё хорошо. Почему ты вдруг решил уйти?
— Понимаешь, мам… Мне просто очень хочется помогать животным. Они ведь тоже имеют право на нормальную жизнь и животным тоже очень часто требуется помощь, которую не всегда им могут оказать. Ты только меня не отговаривай, хорошо? Я всё равно не передумаю.
— Нет, подожди, сынок…
Естественно, Антонина не могла это так всё оставить. Она долго пыталась достучаться до сына, объясняла, что нет ничего важнее в жизни, чем помогать людям.
А когда поняла, что Илья всё равно остался при своем мнении, сказала, что ни копейки не даст на оплату учебы в ветеринарной академии, надеясь, что сын откажется от своей затеи.
Но Илья нисколько не расстроился.
Он сказал, что уже позвонил отцу, и тот обещал ему помочь и с поступлением, и с оплатой. Так что угрозы и ультиматумы на него не подействуют. Можно даже не стараться.
— Может, ты еще и жить поедешь к своему любимому папочке? – язвительно спросила Антонина Игоревна.
— Может, и поеду, — ответил Илья. – Если ты не перестанешь меня отговаривать, то нам с тобой под одной крышей сложно будет ужиться. Ну в конце концов, мам, ну сколько можно? Я хочу быть ветеринаром. Ведь кому-то же надо помогать животным…
Илья сделал паузу и посмотрел на мать, пытаясь найти в её глазах понимание. Но его там не было.
— Ну почему я должен отказываться от своего призвания только потому, что тебе это не нравится?
— Господи! Ну какое ещё призвание? Ты себя вообще слышишь? Это же просто кошки и собаки. Животные. Ну разве может жизнь животного быть ценнее человеческой жизни?
Антонина Игоревна была взвинчена и даже не думала о том, что говорит. Ей важно было переубедить сына. Впрочем, как она ни старалась, ничего у неё не получилось.
— Мам, я всё тебе сказал, — решительно ответил Илья, после чего ушел к себе в комнату.
Хотя на самом деле, он сказал не всё.
Илья умолчал, что буквально несколько дней назад стал свидетелем того, как водитель на иномарке наехал на бездомную собаку с биркой в ухе, которая перебегала дорогу по пешеходному переходу и на зеленый свет.
А потом этот человек (или нечеловек?) просто скрылся с места происшествия.
Да, просто взял и скрылся. Он даже из машины не вышел, чтобы узнать, что с собакой.
А Илья эту самую собаку на руках нес до ближайшей ветеринарной клиники. А там…
…там был аврал.
Животных много, а врачей мало. «Ну не хватает у нас рук!» — кричал Илье запыхавшийся ветеринар, который выбегал из одного кабинета в другой.
Собаку, к сожалению, спасти не удалось. И вот именно тогда Илья решил, что пойдет учиться на ветеринара.
И это несмотря на то, что в детстве его самого укусила за руку собака, которую привел домой отец.
Его отец, Николай Сергеевич, всегда любил животных и конкретно того пса он забрал из приюта.
Антонина Игоревна была против, но ему всё же удалось уговорить её оставить собаку.
— Тоня, ну ты посмотри на него. Над ним всю жизнь люди издевались. Ну нельзя ему оставаться в приюте для животных… Я должен помочь ему вернуться к нормальной жизни. Он ведь молодой еще совсем. Ему жить и жить. Ну как ты не понимаешь?
— Хорошо, но только при условии, что ты сам будешь ухаживать за ним. И гулять с ним тоже сам будешь.
— Договорились!
Да, собака была очень пугливой и вздрагивала от каждого шороха. Но отец Ильи был уверен, что у него получится «перевоспитать» пса. И действительно: некий прогресс был.
Но однажды…
В тот день Илья вместе с отцом и собакой гуляли в парке. Николай Сергеевич отошел буквально на пару минут в магазин, чтобы купить сыну мороженое, а Илья остался за главного — присматривал за Шариком, удерживая его на поводке, чтобы тот никуда не убежал.
Ничего, как говорится, не предвещало. Но вдруг откуда ни возьмись в парке появилась компания подростков.
Они громко смеялись, иногда матерились, сплевывая себе под ноги, и в руках у одного из них была петарда, которую тот с ухмылкой на лице поджег и швырнул в сторону Шарика. Швырнул так быстро, что Илья даже не успел среагировать.
Шарик тоже не успел.
Он настороженно смотрел на белый дым, который шел от петарды, а через секунду раздался громкий хлопок.
Естественно пёс испугался. Он тут бросился бежать, но Илья оказался у него на пути, пытаясь его остановить. Вот тогда перепуганный пёс и цапнул его за руку. Не специально, а со страху.
Стоит ли объяснять, что было дальше? Антонина Игоревна, когда увидела руку Ильи, чуть в обморок не упала.
Но она быстро взяла себя в руки и так же быстро обработала рану. А потом у неё был серьезный разговор с мужем.
— Значит, так, Коля. Или ты избавляешься от своей собаки, или уходи вместе с ней! Я не хочу, чтобы наш сын калекой остался. У него большое будущее, а ты со своим псом можешь его этого самого будущего лишить. Для хирурга руки важно не меньше, чем для пианиста. Понимаешь?
Вот и что оставалось делать Николаю Сергеевичу? Конечно, он ушел. Вместе с собакой.
А через полгода Антонина подала на развод.
Жить под одной крышей с человеком, для которого какое-то там животное важнее человека, она не могла. И здоровьем сына рисковать тоже не могла.
Правда запрещать уже бывшему мужу общаться с сыном не стала. Какой-никакой, но отец всё-таки.
Но она сразу предупредила, что встречаться они будут без этой «бешеной» собаки.
Николай пообещал, что так и будет. А теперь Антонина Игоревна впервые пожалела о том, что разрешила своему бывшему мужу общаться с Ильей.
Ведь это, наверняка, Николай привил Илье любовь к животным. Иначе как ещё объяснить решение сына бросить обучение в медицинском ВУЗе и поступить в ветеринарную академию?
Ну какие перспективы у ветеринара? Да никаких. А вот врачом, да еще и хирургом, он бы многого мог достичь.
«Жаль только, что Илья не понимает этого…» — думала она, сидя в пустой квартире.
После того, как Илья уехал с вещами к отцу (а он всё-таки уехал, потому что жить с матерью стало просто невыносимо), Антонина Игоревна позвонила бывшему мужу.
— Коля, ты в своем уме?! Как ты можешь поддерживать решение Ильи? Ну какой из него ветеринар? Он врачом должен быть!
— А ветеринар разве не врач, что ли?
— Человеческим врачом! Человеческим, понимаешь ты или нет? – захлебывалась в своем крике Антонина Игоревна. – Моя прабабушка, бабушка, моя мама и я… Мы всегда стремились принести пользу обществу. А общество – это люди, Коля! Люди, а не животные…
— Ну я бы мог с тобой поспорить – спокойно ответил Николай Александрович. – Кошки и собаки тоже имеют право на нормальную жизнь. И кто ещё им поможет, если не мы, люди? Я вот, например, смог сделать из Шарика нормального и уравновешенного пса, а если бы оставил его в приюте, то его бы давно уже усыпали… Получается, что я спас его.
— Я очень рада, Коля, за тебя и за Шарика, но Илья должен стать врачом. А ты… Ты прекрати немедленно вбивать ему в голову свою чушь про животных. Забыл, что ли, как нашего сына твоя собака покусала? Тебе напомнить? И я более чем уверена, что это именно с твоей подачи Илья решил бросить медицинский институт и поступить в ветеринарную академию. Поэтому именно ты должен отговорить его и заставить вернуться в медицинский.
— Нет, Тоня.
— Не поняла?
— Наш сын уже взрослый, сам знает, что для него лучше. Пойти учиться на ветеринара – это сугубо его решение. К тому же, профессия эта очень нужная. Кто-то людей лечит, а кто-то – домашних животных. Не понимаю, что тебе не нравится? Ты гордиться должна нашим сыном.
— Да, я бы гордилась им, гордилась… Если бы Илья пошел по моим стопам. А теперь ни видеть, ни слышать его не хочу.
— Ну это ты зря, Тоня. Очень зря.
То, что это было зря, Антонина Игоревна поняла только спустя некоторое время.
Она понимала, что, не общаясь с сыном, теряет его. Но поделать с собой ничего не могла. Гордость и обида не позволяли сделать ей первый шаг. Да и в глубине души она всё же еще надеялась, что Илья одумается и вернется в медицинский институт. Поймет, что был не прав, попросит прощения и всё будет, как раньше.
Вот только, как было раньше, так и не стало. Антонина Игоревна и не заметила, как пролетело шесть лет.
Её сын уже окончил ветеринарную академию с красным дипломом и устроился работать ветеринаром в клинику.
С ним лично она, конечно, не общалась, и все новости из его жизни узнавала от бывшего мужа.
— Устроился на работу, значит? – с горечью в голосе переспросила она у Николая. – И как, нравится ему эта работа? Не жалеет, что бросил медицинский институт?
— Еще как нравится, Тонечка. Ты бы видела, как светятся его глаза. Мне кажется, что наш сын сделал правильный выбор. И вообще, может, хватит уже играть в обижульки? Помиритесь вы уже.
— До свидания, Коля.
За эти шесть лет Антонина Игоревна очень постарела. Вроде молодая еще женщина – всего как год на пенсии, а выглядела, как девяностолетняя старуха.
А всё потому, что не было ни дня, когда бы она не плакала.
Обидно ей было, что её единственный и любимый сын, на которого она возлагала такие большие надежды, не оправдал её ожиданий и, что еще хуже – пошел против её воли.
И главное: всё из-за чего?
Из любви к каким-то там кошкам и собакам? Нет, она никогда не сможет этого понять и принять.
А однажды Антонина Игоревна возвращалась из магазина домой и по дороге домой думала своей непростой судьбе.
«Ни мужа у меня нет, ни сына. Всех потеряла по собственной глупости. Вот и на что мне такая жизнь? Что в этой жизни хорошего?..» — размышляла она, смотря себе под ноги.
И вдруг краем уха она услышала разговор женщин, которые столпились возле мусорки.
— Нет, не выживет… Ты посмотри на него. Он же еле дышит. Даже встать на лапы не может. Поэтому его даже к ветеринару везти смысла нет. Ему только врач от Бога может помочь, да только давно уже таких нет.
— Согласна, — вздохнула женщина, которая стояла рядом. – Я своего Барсика месяц назад чуть не лишилась из-за этих горе-врачей. — Купят себ дипломы в переходе и строят из себя специалистов.
Антонина Игоревна подошла ближе и увидела на земле кота. Молодой кот, красивый. Но на нем живого места не было.
И еще глаза…
Столько боли было в этих глазах и столько грусти. Она никогда и не думала, что у котов могут быть такие «человеческие глаза». Антонина встретилась с котом взглядом и тут же отвернулась.
Она не могла объяснить, что с ней происходит, но эти глаза… У неё аж мурашки по коже побежали.
— А что с ним случилось? – спросила Антонина Игоревна у женщин. Зачем спросила, она и сама не знала. Ведь она всё равно ничем не могла помочь.
— С балкона упал. Хозяева, видимо, заперли его на балконе, а кот пытался добраться до окна на кухне, и сорвался вниз.
— Какой ужас…
— Да это еще не ужас, — влезла в разговор вторая женщина. – Ужас то, что хозяева его бросили.
— Как бросили?
— А вот так. Кот, когда упал, они, видимо, увидели это и выбежали на улицу. Постояли рядом, посмотрели на него, поняли, что ничем ему уже не помочь и отнесли сюда, на мусорку.
— Как так? – Антонина Игоревна аж дышать перестала. – Принесли его на мусорку и ушли? Может, то не хозяева были?
— Хозяева, хозяева, — уверенно сказала женщина. — Они же когда домой пошли, кот этот пытался ползти за ними. В таком состоянии… Полз… А теперь вот даже ползти не может. Эх, жалко. Такой хороший котик. Был.
— Почему был? – возмутилась Антонина Игоревна. – Он же живой еще. Дышит. Глаза открывает.
— А толку? – махнула рукой женщина. – Всё равно долго не протянет. Он с шестого или седьмого этажа упал. Это всё…
И вот если бы кто-то когда-то сказала Антонине, что она будет спасать от лап смерти уличного кота, который упал с балкона и от которого отказались хозяева, она бы ни за что в это не поверила.
Но именно это она сейчас и делала.
Антонина Игоревна взяла кота на руки и побежала в ветеринарную клинику. Ту самую, где работал её сын.
А по пути она несколько раз набирала номер Ильи. Он не отвечал, а она всё набирала его и набирала.
— Мам, у тебя что-то серьезное или ты опять будешь меня уму-разуму учить? — наконец, ответил он на звонок. — Я просто сейчас на работе и у меня времени нет выслушивать от тебя гадости.
— Сынок, у меня кот на руках… — запыхавшись, кричала Антонина Игоревна. – Он упал с балкона. Еле дышит. Ты можешь его спасти?
Несколько секунд Илья молчал. А потом…
— Ты где находишься, мам? Я сейчас поеду тебе навстречу. Постарайся только сильно его не трясти.
— Хорошо, сынок. Ты только приезжай скорее.
*****
Спустя две недели.
Антонина Игоревна то и дело выглядывала в окно и продолжала накрывать на стол.
Сегодня к ней в гости должны прийти Николай с Ильей. Впервые за столько лет они снова будут вместе.
Счастье-то какое…
Когда стол был накрыт, Антонина забежала в спальню, где на кровати лежал кот.
Да, это был тот самый кот, которого она несла на своих руках в ветеринарную клинику.
А её сын оказался тем самым ветеринаром от Бога, который мог даже самую безнадежную зверушку вытащить с того света. Вот и Маркиза он тоже вытащил. Было это, конечно, непросто, но Илья с этой задачей блестяще справился.
И даже не потому, что он был одним из лучших студентов в ветакадемии. А потому, что очень любил животных. А любовь она порой такие чудеса творит…
— Ты прости меня, сынок, что я пыталась тебя отговорить стать ветеринаром. Вижу, что ты действительно на своем месте. И у тебя столько отзывов прелестных… Пока ты был на операции, я все их прочитала. Я горжусь тобой, сынок. Ты настоящий человек. И очень хороший врач.
— Ветеринар, — устало улыбнулся Илья.
— Да какая разница! Одно дело делаем.
— И ты меня прости, мам. Я, наверное, должен был сам сделать первый шаг. А я тянул до последнего.
Илья подошел к матери, обнял её крепко. И так они и стояли минут десять, наверное.
В общем, как вы уже поняли, Антонина Игоревна спустя столько лет, наконец, примирилась с сыном.
И с мужем своим тоже помирилась. Поэтому сегодня она и суетится с самого утра. Готовится к встрече с самыми дорогими её сердцу людьми. Ну и за котом своим тоже присматривать не забывает.
Антонина подошла к Маркизу и нежно провела рукой по его голове. Кот попытался встать, но она остановила его:
— Нельзя тебе еще пока вставать. Вот сейчас твой лечащий врач придет, осмотрит тебя и скажет, когда ты сможешь бегать. А в том, что ты будешь бегать, можешь даже не сомневаться.
Через пять минут в дверь позвонили. Антонина Игоревна побежала открывать. На пороге стоял Илья с букетом цветов и Николай Сергеевич с поводком в руках.
— Ты не против, Тонечка, что я вместе с Шариком пришел? А то просто скучно ему одному дома.
Хозяйка квартиры опустила глаза и увидела перед собой щенка. «Надо же, и этого пса он тоже Шариком назвал. Других имен, что ли, больше нет?»
— Никогда не думала, что скажу это, — улыбнулась Антонина, — но я даже рада, что ты пришел вместе с Шариком. Заходите давайте. Мойте руки, лапы и давайте бегом за стол, пока ещё всё горячее.
— Я сейчас только Маркиза осмотрю, — сказал Илья, вручая букет матери. – Я быстро.
А спустя полчаса, пока Антонина Игоревна сидела на кухне вместе с сыном и бывшим мужем, который, вполне вероятно, скоро станет небывшим, Шарик, как мог, развлекал Маркиза в спальне.
— Вот, смотри, как я умею! – радостно лаял Шарик, прыгая перед самым кошачьим носом.
«Ничего, ничего, — думал Маркиз, вздрагивая каждый раз, когда щенок громко приземлялся всеми четырьмя лапами на пол. – Вот скоро я встану на лапы и тогда тебе места будет мало».
Естественно, думал кот не со злостью, а с радостью.
Он был очень благодарен всем этим людям (и даже этому неугомонному щенку), которые подарили ему жизнь и которые любят его и заботятся о нем сейчас. Людям, которые не бросили его одного на произвол судьбы.
А ведь именно этого он и хотел, когда лежал там, возле мусорки. Он хотел просто жить…
