Муж периодически в свободное время заглядывал к своей сестре помочь по хозяйству и посидеть с детьми, иногда водил их куда-то, иногда играл по сети в какие-либо игры, но Лена в этом проблемы не видела.
В дом к ним Андрей детей не приводил, их с Леной планы ради общения с племянниками под откос не пускал, да и на подарки к праздникам детям с жены денег не требовал. Пока…
Чего Лена не любила – так это чужой доброты за ее счет. В детстве такой «доброй» была ее мама, рожавшая детей «сколько бог пошлет».
Скидывались при этом все «новоприбывшие» в этот мир на Лену и та, воспитав за время собственной школьной жизни двоих братьев и сестру, свинтила из родительского дома при первой же возможности.
Ну, сразу после того, как мама «обрадовала» ее новостью об очередной своей беременности от очередного же «мужчины своей мечты».
Ожидаемо, что, как и предыдущие «мечты», кавалер растворился, как сахар в кипятке, стоило ему узнать о положении женщины.
Ну ничего, у нее есть дочь, как-нибудь справятся…
Оказалось, что «как-нибудь» придется справляться без Лены, которая собрала вещи и сбежала в университетское общежитие.
А напоследок все же высказала родительнице, что бог, в которого она так верит, послал людям не только возможность иметь детей, но и кучу возможностей этих самых детей не иметь.
И раз уж простейший вариант «не ра…двигать но…ги перед каждым встречным» некоторым недоступен, то можно хотя бы раскошелиться на резиновые изделия – уж всяко расходов выйдет меньше, чем воспитание еще одного члена общества.
Выслушала, конечно, Лена о себе. Что она неблагодарная, неблагородная, что семья так не поступает…
Последний аргумент с тех пор для нее вообще был своего рода красным флагом.
Потому что именно он идет в ход в тех случаях, когда человек не сможет обосновать необходимость в чем-то прогнуться под его интересы.
«Семья так не поступает», — внушали ей первый «жених» и его мать, когда Лена отказалась переехать к ним, чтобы отдавать почти-что свекрови всю зарплату, ухаживать за парализованной бабушкой и при этом – бросить институт, посвятить себя домашнему хозяйству.
И все это – даже без предложения руки и сердца. Не то что бы предложение Лена с такими условиями бы приняла, но тот факт, что ее даже законной женой сделать не захотели, рассматривая лишь как источник ресурсов, выбесил неимоверно.
«Друзья так не поступают», — заявила им с еще одной девчонкой общая подруга, с которой они все вместе снимали квартиру.
Да, девушка совершенно искренне считала, что всякие «мелочи» вроде арендной платы, коммуналки и ее части продуктов за нее должны оплатить подруги, ведь ей так хочется вон ту кофточку, нарастить ресницы и сходить на выходных в новый японский ресторанчик.
От второй подруги Лена таких аргументов не слышала даже когда у той возникали обстоятельства, когда приходилось пользоваться Лениной помощью.
Той Лена помогала не «потому что друзья должны», а «потому что проще одолжить денег на оплату аренды подруге, которой задержали зарплату и подождать максимум неделю, когда она их вернет, чем искать новую соседку по квартире, с которой еще неизвестно, уживешься ли».
Так и повелось с тех пор: заслышав «потому что семья так не поступает» или «семья или друзья должны», Лена понимала, что ее хотят по..им..еть и сразу разрывала какое-либо общение с человеком.
Поскольку многие представители противоположного пола искренне считали, что женщина им должна чуть ли не с первого свидания, «в девках» Лена засиделась до тридцати двух.
В принципе, ее все устраивало. Как обычно бывает в таких случаях, в любви женщине не везло, зато с карьерой дело более-менее ладилось.
Звезд с неба не хватала, но за семь лет выплатила ипотеку за двухкомнатную квартиру в неплохом, хоть и отдаленном от центра, районе.
Сдала на права и приобрела подержанную иномарку в приличном состоянии, которой вполне хватало и для поездок на работу, и для путешествий в отпуске.
И, в принципе, все в жизни Лену устраивало, но подруги и коллеги постоянно напоминали о том, что для счастья надо еще и мужика приличного завести.
— Вот сам заведется – тогда и заведу, — отшучивалась Лена.
Сама она была, может, и не против наладить с кем-то отношения, но в поле зрения достойных кавалеров не наблюдалось. Ровно до тех пор, пока в их отдел не перевелся Андрей.
Мужчина был пусть и полноват слегка, но все же выглядел очень приятно за счет того, что следил за своим внешним видом в целом.
Пока остальные «джентльмены», работающие на складе их компании, не знали элементарного правила «дезодорант используется после душа, а не вместо него», Андрей всегда приходил на смену гладко выбритым, с чистыми волосами, без пятнышка грязи на обуви и в пахнущей стиральным порошком одежде.
Узнав, что мужчина живет один, Лена сделала вывод о том, что аккуратность у него своя собственная, а не «мамина» и решив, что чем черт не шутит, пошла в наступление.
— Да зачем он тебе сдался? – удивлялись коллеги. – Кладовщиком простым работает, живет на съемной, ни кола, ни двора, как говорится.
Лена лишь отмахивалась. Мерять все деньгами в ее понимании было тем, что человек делать не должен.
Да и какая разница, что там у потенциального жениха есть, а чего нет, если у Лены в этом плане все в порядке и мужа себе она ищет «для души», а не решения каких-то жилищных или материальных проблем?
К тому же, при более близком общении Андрей оказался весьма интересным собеседником, а еще – не спешил, в отличие от предыдущих кандидатов на Ленины руку и сердце, выставлять ей условия и упрекать в том, что она не ведет себя так, как «должна» особь женского пола.
Например, мужчине, работающему сутки через трое, было вот вообще «не в напряг» в один из своих выходных заняться приготовлением пищи и навести в доме порядок.
А еще – он, как и Лена, категорически не хотел детей. Да, как зло шутили коллеги – был слишком ленив, чтобы брать на себя такую ответственность, но этого факта мужчина с самого начала знакомства и не скрывал.
— На шее ни у кого ни сижу, на еду и си..гареты себе сам зарабатываю. А взваливать себе на шею такое ярмо на восемнадцать лет – так это добровольное решение, которое лично я принимать не собираюсь, нервы дороже, — аргументировал он свое нежелание заводить детей.
И, может быть, не имей Лена собственного опыта «родительства» в прошлом – ее бы и возмущали подобные речи.
Но память о бессонных ночах и вечных проблемах младших братьев и сестры все еще была жива достаточно крепко, чтобы Лена не хотела через этот ад проходить еще хотя бы раз в жизни.
Она не раз себя ловила на мысли о том, что старается не общаться лишний раз с чужими детьми. Не то что бы шарахается, нет, просто… Не любит и не хочет. И все на том.
И не было бы этой истории, если бы в жизни Андрея не присутствовали его племянники.
Видела их Лена пару раз до свадьбы, один раз уже на ней, потому что нельзя было не пригласить на регистрацию сестру будущего мужа, а дети шли с ней «в комплекте».
Ну и после бракосочетания пару раз пересекалась женщина с племянниками мужа в гостях у свекрови.
Проблемой это не было, так как дети ее за объект интереса не воспринимали, сама Лена к ним не лезла ни с играми, ни с простым общением, а семья мужа и не требовала от нее проявлять какое-либо внимание к подрастающему поколению.
Андрей периодически в свободное время заглядывал к сестре помочь по хозяйству и посидеть с детьми, иногда водил их куда-то, иногда играл по сети в какие-либо игры, но Лена в этом проблемы не видела.
В дом к ним Андрей детей не приводил, их с Леной планы ради общения с племянниками под откос не пускал, да и на подарки к праздникам детям с жены денег не требовал.
То, что дети были не особо воспитанными, шумными и доставляли кучу проблем одноклассникам да учителям, Лену тоже не касалось, ведь не она была их матерью, так что не ей это все и разгребать.
Ну а общение… Да пусть муж с кем хочет общается, лишь бы л…иц не заводил.
Андрей со своей стороны тоже не пытался Лену втянуть в общение с детьми. Видимо, понимал, что супруга за подобную попытку по голове не погладит, вот и держал двоих мальчишек в стороне от своей семьи.
И так было ровно до тех пор, пока с Оксаной, сестрой Андрея, не приключилась беда.
